Сказала она так, а на красном пионе росинки заблестели, на каждом лепестке по жемчужине.
Все понял юноша, пригорюнился. Не нашел старший брат красную сестрицу, загубили его водяные чудища. А что сделаешь без его зеркальца? Тут говорит ему зеленая сестрица:
— Пойдем быстрее в дом, злая волшебница воротилась.
Только вошли они в дом, а уж волшебница на переднем дворе. Поглядел юноша в дверную щелку, видит — одета волшебница в шелка да бархат, только лицо и руки у нее волосатые. Постояла волшебница во дворе, носом повела, ткнула пальцем в дверь и давай ругаться:
— Ах ты, тварь, смерти своей ищешь! Как ты посмела человеком обернуться? Кто тебе дозволил чужого мужчину в дом привести?
Пнула волшебница дверь ногой, в щепы ее разнесла. Юбкой взмахнула — загудел в доме ветер. Только с зеркальцем тем никакие чары не страшны. Не смогла волшебница зеленую сестрицу опять в цветок превратить. Видит старуха, плохо дело, улыбнулась и говорит:
— Взгляни-ка, доченька, какой пригожий юноша! Я тебя за него замуж отдам.
Молчат юноша с девушкой, словечка не вымолвят. А злая волшебница и говорит:
— Ты ведь не знаешь, что в доме у нас видимо-невидимо мулов, лошадей, коров да овец. А нынче ночью воры явятся. Пусть юноша вместе со мной дом постережет, а завтра я тебя с ним отпущу.
Сказала так волшебница и прочь пошла. Опечалилась тут девушка и говорит:
— Изведет тебя старая колдунья. Ничего у нее нет — ни мулов, ни коней, ни коров, ни овец. Пошла она созывать волков, гадов ползучих, тигров да барсов.
Стал юноша девушку утешать:
— Есть у меня кнут волшебный, от волков, гадов ползучих, тигров да барсов спасает.
Успокоилась девушка. Отлегло у нее от сердца.
Привела злая колдунья юношу на пустынную гору, а сама исчезла. Вот и ночь настала. Смотрит юноша — ни мула, ни лошади, ни коровы, ни овцы, — ничего нет. Только терновник растет. Вдруг видит — волки, гады ползучие, тигры да барсы пришли, сверкают зелеными глазами, а приблизиться не смеют. Выбрал юноша место поровнее, лег и проспал до самого рассвета.
Видит старая колдунья — не извести ей юношу, прикинулась, будто плачет, и говорит:
— Уж так я люблю мою доченьку! Коли уйдет она, умру от тоски. Думала я, думала и надумала вместе с вами уйти.
Услыхала это девушка, недоброе почуяла. Наверняка замыслила старуха сгубить их в дороге. Смекалистой была Люй-мэй и говорит старухе:
— Согласна я, чтоб ты пошла с нами, только не угнаться тебе за молодыми. Усталость одолеет. Ты, коли хочешь, можешь большой сделаться, коли надобно — можешь маленькой стать. Вот и сделайся маленькой, полезай в медную вазу. Я тебя на спине понесу. Руки тебе не попорчу, ноги не сломаю. Хочешь — спи. Хочешь — сиди. Хорошо?
