Глаза Моро налились кровью от бешенства.
«Ты упрекал меня в трусости, а сам трусишь перед Марченко не меньше моего», — подумал Винтер.
Моро достал из пачки новую сигарету, закурил.
— Девчонка должна ехать со мной, иначе не может быть, — уже более спокойно сказал он. — Я верю в успех.
…Бурлака, не зная того, помог Моро уговорить Асю ехать на яхте. Вот как это произошло.
Лейтенант явился к Марченко доложить о сделанном и получить дальнейшие инструкции.
У кабинета начальника Бурлаку попросили подождать: капитан первого ранга занят, говорит с Москвой. Бурлака обрадовался свободной минуте и, не мешкая, позвонил на квартиру Борисовым.
— Я слушаю. — У Ивана отлегло от сердца. Ася дома, жива, здорова, ничего с ней не случилось.
— Это я, Ася, Иван.
— Вы? В чем дело? — лейтенант никогда не предполагал, что Ася может говорить таким неприятным, металлическим, злым голосом.
— Когда ты свободна? — он решил не замечать Асиного «вы».
— Какое вам дело?
— Нам надо встретиться, я все объясню.
— Нечего нам встречаться и нечего мне объяснять. Все ясно и без ваших объяснений.
— Слушай, Ася, — в голосе Ивана звучало неподдельное отчаяние, но и оно не тронуло обиженную девушку. — Неужели ты не можешь уделить мне полчаса?
— Не могу, я занята.
— Как занята? Ты же завтра рано освободишься.
Секунда молчания, затем ответ:
— Занята для вас. Весь день я буду кататься на яхте с Моро и Розановым.
— С Моро? — невольно вырвалось у Бурлаки. — Ты с ума сошла!
— Я не знала, что вы не только бессовестный человек, а еще и грубиян.
Щелкнула положенная на рычаг телефонная трубка. Бурлака молча смотрел на блестящий лакированный аппарат.
Собравшись с мыслями, снова набрал знакомый номер.
— Я слушаю.
Девушка повесила трубку.
Попытка Бурлаки позвонить в третий раз ничего не дала. Телефон гудел на противной низкой ноте, подходить к нему в квартире Борисовых не собирались.
Огорченный, вошел Бурлака в кабинет капитана первого ранга и рассказал о том, как выследили преступника.
— Обернулось иначе, чем мы думали, — говорил лейтенант. — Он прячется не в доме.
— Не в доме? А где?
— В катакомбах.
— Что? — привыкший угадывать настроение начальника по тону голоса, Бурлака понял: известие взволновало каперанга.
Марченко подошел к стене, на которой висел план города.
— Расскажите подробно еще раз.
— Слушаюсь!
Лейтенант взял со стола карандаш и повел тупым концом карандаша по плану.
— Вот парк Шевченко, прибрежная аллея…
…Самым трудным, когда пришло время уходить, было подняться со скамьи. Ася стала для него самым близким, самым дорогим человеком на свете. А надо было подняться со скамьи, уйти, оставляя бесконечно дорогую девушку наедине с Моро, которого он знал как главаря шайки иностранных разведчиков и убийц. Ася неопытна, беззащитна, беспечна, и сейчас она рядом с врагом, не зная, что он враг. Подойти к ней, сказать, что она должна немедленно покинуть парк! Хоть намекнуть на опасность! Это так легко! Легко — и невозможно. Предупредить Асю — предупредить Моро. Он поймет и немедленно сделает для себя вывод…
