Позади Митико стоял Тео Прокопидес, коллега Ллойда по исследованиям. Ему было двадцать семь, и своей необычайной подвижностью и вспыльчивостью он разительно отличался от консервативного Ллойда. Словом Крик и Уотсон[3] от физики. У Тео были пышные курчавые темные волосы, серые глаза и тяжелый волевой подбородок. Он предпочитал красные джинсы (что Ллойду ужасно не нравилось, но теперь никто моложе тридцати синих джинсов не носил) и майки с изображением персонажей мультфильмов. Их у него было несметное число. Сегодня он надел майку с изображением птички Твити.
За остальными пультами разместились еще с десяток ученых и инженеров.
За исключением негромкого жужжания кондиционеров и шелеста вентиляторов системных блоков, в зале царила абсолютная тишина. После долгого дня подготовки к эксперименту все страшно нервничали и были напряжены. Ллойд обвел зал взглядом и сделал глубокий вдох. Сердце учащенно билось, а в желудке словно порхали бабочки.
На стене висели часы со стрелками, а на его рабочем месте были установлены электронные. И на тех и на других было уже почти семнадцать ноль-ноль, но Ллойд, хотя и прожил в Европе уже больше двух лет, все еще не отвык говорить «пять часов вечера».
Ллойд был руководителем объединенной группы, состоявшей почти из тысячи физиков, разрабатывавших эксперименты на Большом ионном коллайдере. Они с Тео почти два года посвятили подготовке к сегодняшнему столкновению частиц. Два года они потратили на работу, на которую могли бы уйти жизни двух поколений. Они пытались воссоздать энергетические уровни, которые просуществовали только наносекунду после Большого Взрыва.[4] В процессе эксперимента они надеялись найти Священный Грааль физики высоких энергий, пресловутый бозон Хиггса[5] — частицу, взаимодействие которой с другими частицами наделяло их массой. Если бы их эксперимент увенчался успехом, им досталась бы и премия Хиггса, и Нобелевская премия.
Весь эксперимент был автоматизирован и четко распланирован по времени. Не было ни рубильника, ни красной кнопки. Ллойд разработал, а Тео закодировал основные модули программы эксперимента, но теперь все управлялось компьютером.
Как только электронные часы показали 16:59:55, Ллойд громко начал обратный отсчет:
— Пять…
Он посмотрел на Митико.
— Четыре…
Она ободряюще улыбнулась. Господи, как же он ее любил…
— Три…
Он перевел взгляд на вундеркинда Тео — восходящую звезду, которой Ллойд когда-то сам мечтал стать но так и не стал.
