Слух был, что после смерти Чкалова хотели вас объединить: Громов, Байдуков, Беляков.
Да, так намечалось. Но мы с Громовым не особенно, потому что мы разных характеров люди. Он более интеллигентный человек, все же сын врача, ну а я- сын рабочего. И он суховатый, более жесткий человек. Не жестокий- жестоким он, пожалуй, не был, а жестким был.
Да, все-таки Громов – «великий нелюбимец». И не только потому, что Сталин был куда теплее к Чкалову. Казалось, весь народ больше симпатизировал Чкалову. В чем тут дело?
Думается, прежде всего, в национальном характере, которому ближе тот, кто доступнее, не эталон. А Громова считали эталоном. Об этом мне и Молотов говорил.
Громов не только вызывал зависть тем, что дотянуться до его летного мастерства было невозможно, но и раздражал многих. Представьте авиационного генерала, который ездил в части и к начальству не на машине, а на коне- четкий, аккуратный, начищенный… («На машине я застряну, а на лошади всюду проеду.»)
«Передо мною был принц Уэльский!» – вспоминала о фронтовом Громове одна известная актриса.
Командующий воздушной армией С. И. Руденко требовал от командиров дивизий каждый день приезжать к нему на доклад. Громов послал вместо себя начальника штаба.
А где командир дивизии? – спросил Руденко.
Спит, просил не будить.
Руденко приказал разбудить Громова и доложил Сталину.
Ну и что, разбудили?- живо поинтересовался Сталин. По его тону Руденко быстро сообразил, что с Громовым связываться не стоит.
…К концу войны Громова повысили в звании и назначили на высокую, но не слишком весомую должность…
В одном из моих стихотворений об этом человеке есть строки:
Он был из умных и лихих, тех, что не всякому приятны, но больше не было таких, да и не будет, вероятно.
Громов был со всеми на «вы» и, прежде всего, с самолетом. Чемпион страны по штанге в двадцатые годы. Как много дала природа этому человеку, а, верней, сколь многого он добился сам! Друзья называли его «Слон», а точнее – «Слонни». «Знаете, Слонни…» – обращались к нему. «Слонни» многое объясняет.
«Чкалова любили, у Громова учились»,- сказал мне Герой Советского Союза Марк Галлай. А я вспомнил двух хоккеистов, не знаю, кто из них был выше по таланту – Валерий Харламов или Александр Якушев,- но оба были великими на льду. Однако больше любили Харламова- маленький, юркий… И погиб рано…
И Чкалов погиб молодым.
Я написал стихотворение «Два пилота».
Чкалов вырос,
в душах возвеличась, а рекорды Громов покорил. Чкалов был народ,
