Завершив церемониал представления, Хелена устало опустилась на стул рядом с матерью. В комнату вошел, озираясь, Винсент и прошлепал к столу. Виски сидел напротив Винсента, между Хеленой и Наной Мэгз. Перестав быть центром внимания, Мэгз продолжила свой пасьяс, время от времени что-то бормоча.
— Сейчас подадут чай, — объявил Винсент.
— Подадут? — откликнулся Виски. — У вас есть служанка?
— Думаю, мистер Гудли предпочитает, чтобы его называли дворецким. На него возложены все домашние дела: кормежка, уборка, отправка малышек в детский сад, уход за прилегающей территорией. А сестра Макмерфи заботится об Альфреде и Маргарет. Мы вовсе не хотим, чтобы они умерли тут у нас на руках, правда, дорогая? — обратился он к Хелене. — Откровенно говоря, я пытался отправить их в дом для престарелых, пока тебя не было, но оказалось, что содержать их у нас — дешевле.
— Вы это выдумали, — сказал Виски.
— Ну что вы. Правда, я не настаивал на отправке, особенно после того, как узнал, во сколько это обойдется. И, в конце концов, с ними не так уж много хлопот, а у девочек должны быть дедушка с бабушкой, так что пусть себе поживут тут еще какое-то время.
— Ты — олицетворение благородства, Винсент, — фыркнула Хелена.
— Надеюсь.
Виски показалось, что Винсент почему-то старается выглядеть хуже, чем он есть. Тут Чокнутая Нана Мэгз пихнула его в ребра своим острым локотком, и он вопросительно посмотрел на нее. Она кивнула на карты, выложенные на столе четырьмя ровными рядами, удовлетворенно потирая руки.
— Мне удается это сегодня уже в четвертый раз, — заявила она, страшно довольная собой. — Неплохо для моего возраста, вы не находите?
Виски посмотрел на карты. Они были разложены аккуратно, но никакого порядка в них не просматривалось — ни чередования красных и черных мастей, ни последовательности по старшинству. Полная бессмыслица. Однако старушка была счастлива, и что тут можно было против этого возразить.
— Блестяще, — сказал он.
— Что вы говорите?
— Я говорю, блестяще.
— Спасибо.
— За что?
— А?
— Вот хрен, она глухая? — шепотом спросил Виски у Хелены, но та была занята выяснением отношений с Винсентом и не слышаяа его — или слышала, но не сочла нужным отвечать.
— Как твое имя, сынок? — спросила Мэгз.
— Джонни Уокер.
— Нет, благодарю. Вот чай я бы выпила.
— Это меня зовут так — Джонни Уокер.
— Да нет. Все знают, что я в жизни не взяла в рот ни капли. А раз чего-то не пробовал, то, значит, можешь без этого обойтись, согласен?
