Хотя нет. Сейчас, работая над «Автобиографией», я разыскала тот самый список кредиторов и с ужасом обнаружила, что некоему Коморовскому я не вернула одолженных у него двухсот злотых. Езус-Мария, кто такой этот Коморовский? Он так и остался невычеркнутым из моего списка. Совсем не помню, почему не возвратила ему деньги, наверняка не нашла человека, но вот почему? Может, уволился с нашей стройки? Господи, как же так? Ни в чем не повинный человек вынужден был внести взнос за нашу «паноннию»… Возможно, его потомки, прочтя эти строки, обратятся ко мне, и я верну им двести злотых.
Мотоцикл был для нас величайшим счастьем, по поводу этого средства передвижения между мной и мужем никогда не было ни малейших разногласий. Пользу от него я ощущала ежедневно, поскольку муж отвозил меня на работу на мотоцикле. Мне надо было на стройку к семи, ему на радио к восьми, он отвозил меня на Варецкую и ехал к себе на Валбжихскую. В своей лаборатории муж появлялся всегда первым, и начальство постоянно отмечало его дисциплинированность и усердие.
Интересно, а где мы держали свой драгоценный мотоцикл? Во дворе, наверное, где же еще. Муж спускался к нему чуть свет, возился с ним и включал мотор, подгоняя меня. Дети начинали кричать:
— Мать, отец уже рычит! Отец рычит!
Мотоцикл меня вдохновил, и я решила научиться водить машину. Не помню, где нам преподавали теорию, а на практические занятия я ездила на улицу Окульника. Стояла зима, погода преимущественно была препаскудной, в три я заканчивала работу на стройке и мчалась на практические занятия по вождению. Туда ехала, стуча зубами от холода, обратно возвращалась вся взопревшая, в расстегнутом пальто, и мне еще долго было жарко. Зато машину водить я научилась. В нашем распоряжении были «Варшавы» старого образца, а для развлечения — одна из учениц, вечная студентка.
Эта женщина, уже немолодая, являла собой классический пример автомобильного антиталанта. О ней на курсах ходили легенды. На приказ «Тормози!» она энергично нажимала на газ, благодаря чему ей удалось сплющить в лепешку задний бампер на учебной «Варшаве», другой раз — врезаться в трамвай, а наивысшим достижением явилась погоня по тротуару за каким-то несчастным пешеходом. Бедняга пытался спасти свою жизнь, петляя и бросаясь из стороны в сторону. Зигзаги не помогли, пани на своей «Варшаве», как приклеенная, держалась за ним на расстоянии метра, а сидящий рядом с ученицей инструктор был не в состоянии отреагировать, ибо скорчился в припадке смеха.
