Эти команды призваны программировать события в человеческой жизни, пользуясь любыми тонкими средствами, имеющимися в их распоряжении, чтобы пытаться вернуть сбившегося с пути человека на путь более высоких принципов Любви и Света.
Имеются специальные группы, занимающиеся только планированием снов, и ночью мы вносим наши творения в обычные паттерны сна, надеясь, что, проснувшись, человек, по крайней мере, хоть что-то вспомнит и уловит слабый проблеск того, кто он на самом деле.
Наша работа крайне тяжела, поскольку она требует значительного количества энергии для понижения вибраций, достаточного для того, чтобы войти в земной мир. Моя способность делать это в течение продолжительного периода времени возникла лишь в результате моего недавнего воплощения на земном плане.
Хотя мне очень хотелось вернуться домой навсегда, я знал, что сделать это было бы равносильно процессу нового вхождения на Землю, мучительному как кессонная болезнь. Это было бы похоже на слишком быстрый подъем из глубокого моря духовной жизни в неприятную загрязненную атмосферу Земли.
Поэтому я мог совершать путешествия домой лишь на небольшие промежутки времени. Но в результате того, что Гарри завешивал зеркала, которые были моими вратами, возвращение становилось дополнительной проблемой.
Несмотря на все трудности, я сохраняю бдительность, и надо мной нелегко одержать победу. Этот план должен работать.
С помощью одной лишь мысли я появился в зале Совета, в месте, где собираются легионы для обсуждения самых последних достижений на разнообразии фронтов. Конечно, они жаждали бы услышать, чтобы я “рассказал” о великом прорыве, произошедшем в жизни Гарри; он просто не осознает своей ценности в это время.
Хотя Гарри еще барахтается в переживаниях и несчастьях, его решение вернуться к работе в этот день было, конечно, замечательным.
У круглого зала Совета очень высокие потолки и нет резких углов. Сам зал купается в теплом сияющем свечении, которое, кажется, исходит отовсюду, и имеет форму купола.
В середине зала, где свет сфокусирован больше всего, находится кристально-белый стол, за которым сидят мои облаченные в мантии братья. Когда они ощущают мой внезапный энергетический сдвиг и появление, они поднимаются, чтобы приветствовать меня. Мы не обмениваемся словами, поскольку уже давно развились выше таких примитивных форм общения.
Они посылают мне первую мыслеформу. Это изображение моего лица, ощущение долгой протяженности или длительности времени, за которым следует эмоциональная энергия счастья. Плохо переводимая на языки Земли, эта энергия читается как: “Джон! Прошло так много времени. Мы счастливы тебя видеть”.
