Третий телефонный звонок. Просил зайти начальник уголовного розыска. Михайлов быстро спустился по мелким ступенькам на первый этаж. В кабинете у Федора Романовича худенькая белокурая девушка. Она стрельнула любопытным взглядом на незнакомого человека и тотчас отвела в сторону быстрые глаза.
Андрей Филиппович поздоровался, искоса рассматривая незнакомку.
— Первое, — начал Константинов, когда следователь сел и приготовился слушать, — вечером, накануне смерти, Вяткин был в городском саду. Из сада ушел один, видимо, к своему дяде, Леонидову… У него находился с двадцати двух часов, смотрел телевизор. Ушел в двадцать три часа пятнадцать минут.
Голос Федора Романовича звучал ровно. Скрестив руки, следователь слушал с явным интересом, не мигая. Девушка тонкими пальцами задумчиво свертывала и развертывала острый кончик зеленого платка, не отрывая глаз от узких малиновых ногтей.
— Второе, — начальник угрозыска помедлил, поглядел на девушку. — Впрочем, второе, Андрей Филиппович, вам расскажет Клавдия Александровна Боровлянкина.
— Да! — оживился следователь, задержав серые, чуть выпуклые радостные глаза на чистом лице девушки.
Боровлянкина вскинула голову. Улыбнулась. Как не улыбнуться: всегда звали Клава или Клавка, а тут вдруг — Клавдия, да еще и Александровна! Она, конечно, не догадалась, что по имени и отчеству ее назвали лишь потому, чтобы вызвать улыбку, подбодрить перед допросом.
Андрей Филиппович и Клава поднялись на второй этаж и оказались точно в таком же кабинете, какой только что покинули. Только здесь два стола, а там — один.
— Садитесь, — услужливо предложил следователь, направляясь к столу.
— Спасибо, — Клава села.
Солнце падало на стол. Михайлов задернул легкую салатовую шторину. Теперь лучи не отражаются от настольного стекла, не бьют в глаза, не заставляют жмуриться.
— Я готов слушать, Клава.
— Даже не знаю, как начинать, — несмело заговорила Боровлянкина. — Правда.
— Игоря Вяткина знаете?
— Знаю. Он жил в нашем поселке. Веселый такой был…
— Вот вы уже начали. Продолжайте. Расскажите, как вы его знаете? С какого времени? С кем он дружил? В чем заключалась дружба? Ссорился с кем или нет? Когда вы видели его последний раз? Где? С кем? Или был он один?
— Вы столько назадавали вопросов, что их не удержишь в голове.
— Говорите, что знаете. Что забудете — вспомним. Хорошо?
— Ладно, — Клава кивнула головой, отметила: «Голос у следователя добрый, приятный. Да и лицо… Молодой, наверное, красивый был. Вообще дядька ничего. Добрый».
