Ксэнг, барон Пальп, медлил. Поскольку, водяная смерть, возникла внештатная ситуация.
– Не вижу, – сказал он, старательно водя окуляром подзорной трубы вдоль кромки берега.
– Левее рухнувшего утеса, правее горящей рощи, напротив песчаной отмели, – без малейшей задержки уточнил стоящий чуть в сторонке грам-капитан[2] Рабан.
– Все равно не вижу, – хмуро повторил Ксэнг.
Он не любил внештатные ситуации. Когда в безукоризненно отлаженную работу вдруг вкрадывается неучтенный фактор – это неправильно. Так быть не должно. Значит, это его, шторм-капитана, недочет, не предусмотрел все возможные случайности…
Впрочем, такую случайность предвидеть было практически невозможно.
Он с треском сложил бесполезную трубу и бросил ее на штурманский стол: не только дымы затрудняли осмотр берега – стекло иллюминатора снаружи было покрыто копотью и изгажено птичьим пометом. Матросы с очисткой палубы не справлялись – пепел с серых небес сыпался непрестанно, крупными хлопьями, как пух из распоротой подушки, да и полчища птиц, оккупировавших мачты и надстройки «Адмирала Фраста» в поисках спасения от неминуемой гибели, гадили так, что «Адмирал Фраст», эта гордость гидернийского флота, постепенно превращался в форменный курятник.
Ксэнг обернулся к Рабану:
– Покажите-ка еще раз, что они там передали…
Рабан с готовностью протянул сложенный вдвое листок.
«Шторм-капитану. Шпора. Приказываю незамедлительно выслать разъездной катер к точке отправки данного сообщения, – значилось там. – Имею информацию, жизненно важную для будущего всей Г.».
– Это все? – спросил Ксэнг, зачем-то перевернув депешу. С обратной стороны листок, разумеется, был девственно чист. – Без подписи?
– Без. Сообщение было повторено восьмикратно, слово в слово… причем в последний раз прервалось на полуслове.
«Шпора» испокон веков в гидернийской системе кодовых сигналов означала: «Крайне срочно, адресату передать незамедлительно». Плюс к тому – «приказываю». Приказывает он, видите ли… А ведь на тоурантском берегу сейчас нет никого из резидентов островного государства. Не может быть. Не должно быть…
– Так. – Ксэнг в третий раз перечитал загадочное послание, написанное каллиграфическим почерком штатного шифровальщика. Но понятнее отнюдь не стало. – Давайте-ка все сначала… – Он поморщился. – Да и расслабьтесь вы, в конце-то концов. Не на докладе же в Адмиралтействе.
Рабан едва заметно изменил позу на чуть более непринужденную (тихонько звякнула дворянская перевязь со шпагой на боку), мельком глянул на корабельный хронометр, укрепленный над дверью люка из рубки, и монотонно повторил рапорт, глядя куда-то поверх головы командира… Кажется, даже слово в слово повторил:
