Жизнь Леонардо. Часть вторая | страница 36
Слова Леонардо очень рассмешили герцога, и он сказал, что Леонардо тысячу раз прав. Пришлось бедному, посрамленному настоятелю поторопить работавших в монастырском саду и оставить в покое Леонардо, который блистательно закончил голову Иуды, кажущуюся живым воплощением предательства и жестокости».
Этот длинный отрывок из «Жизнеописаний» подтверждает, насколько дружескими стали отношения между герцогом и Леонардо. В тот же самый период Леонардо расписал покои для герцога в солетта Негра о чем свидетельствует письмо Бескапе к Моро: «...в солетта Негра не теряют времени даром — к понедельнику будет освобождена от мебели зала делле Ассе, то есть башня». Одновременно, видимо, по возвращении из Генуи, где он вместе с Леонардо проверял укрепления, Моро удовлетворил давнюю просьбу художника, подарив ему виноградник возле города за Порта Верчеллина. Дар был не таким уж щедрым — меньше гектара. Все же Леонардо доволен: теперь у него есть свой кусок земли и он может написать об этом отцу, составить проекты, как лучше возделывать виноград (ими так никто и не воспользовался), найти, кому бы сдать в аренду виноградник, чтобы тот его обрабатывал. Арендатор нашелся, им стал Джованни Капротти, отец Салаи.
Вскоре он стал искать в городе модели для своей фрески. Он останавливал людей на улице, входил в незнакомые дома, зарисовывал лица мужчин, юношей и молодых девушек. Работа над «Тайной вечерей» подвигалась вперед.
Настоятель монастыря жаловался герцогу Моро на медлительность Леонардо, который все еще не написал на фреске лиц Иуды и Христа.
Одновременно Леонардо расписал в замке свод зала делле Ассе.
Плод невежества
Итак, Леонардо всюду стал искать лица святого и убийцы.
«Джованнина, лицо просто фантастическое,— в больнице Санта Катарина», «Кристофано из Кастильоне — в Пьета, у него красивая голова», «Христос — Джован Конте, живет у кардинала дель Мортаро».
После множества радостных находок и последующих разочарований, мгновений радости и уныния, Христос и его ученик-предатель наконец обрели душу и лицо. Гигантское творение почти закончено. Ему нет равных. Эта фреска—подлинный учебник живописи и перспективы, сверкающее и грандиозное воплощение божественной пропорции. Она вобрала в себя все лучшее в мире. Леонардо сознает это, он знает, что только время способно разрушить эту фреску на стене, обращенную лицом к северу.
Сейчас, когда он делает последние исправления, участились визиты. После Моро и придворных пришли и недоверчивые прелаты.
