- Что, Кузя, пол мыть собрался? - Арнольд чокается со мной. - Нина, чего ты так смотришь? Это я должен смотреть на тебя с чувством законной настороженности... ну, мы много пить не будем, а то появится чувство незаконной привязанности...
Я выпила три глотка - коньяк дает такое ощущение, что изнутри растет сила. Это хорошо! Силы мне сейчас явно понадобятся.
- Вот что, Нина, у тебя все типы в рассказах - одни и те же.
Началось! Сейчас будет вразумлять, критиковать, уличать, а потом и обличать.
- А у Достоевского, - защищаюсь, - вообще только два типа: бес и идиот.
Повисла мхатовская пауза. Святая Нина, моли Бога обо мне!
- Ладно... Нина, я хочу одну историю рассказать. Может, тебе куда пригодится. Помнишь Лилю? Ту самую, которую жених украл прямо в школьной форме. Они потом развелись, и вот вчера - представь - на Лилю напал маньяк! Нанес восемь ножевых ран. Но пустяковые ранки. Она подозревает, что его муж подослал...
- Бедная Лилечка! - я записываю сюжет. - За что такое? Помню ее слова: если в день не потрачено много денег, то день прошел зря...
Гость нервно налил себе в рюмку и быстро выпил:
- Я так и знал... началось. Ну почему, Нина, почему ты всегда ищешь причину в плохом?
- Неправда! Далеко не всегда я ищу причину в плохом.
- Но у тебя в рассказе я - не я, а какой-то Залуп Залупович! Зачем было упоминать три моих брака?
- Так все твои дети сдали кровь, чтоб спасти отца! Не каждому дети от всех браков... помогают. А тебе - кровь сдали, Арнольд!
- Пойми ты, сантехник человеческих душ: дело не в том, что сдали кровь! Не поэтому я остался жив после аварии.
Развожу театрально руками - коньяк на меня уже подействовал, видимо.
- Я выжил после аварии только потому, что долгие годы сам был ДОНОРОМ (он выделил это слово усилением громкости). У донора кроветворение хорошее. Врачи думали: звездец мне - столько крови потерял!..
Боже мой! Да если б можно было написать все точно ТАК, КАК РЕАЛЬНО случилось!.. История из жизни всегда богаче смыслами и деталями - всегда! Но если буду в полном объеме ее брать, то прототипы работать не дадут вообще. Право на частную жизнь я должна уважать! Поэтому маскирую, маскирую и еще раз маскирую. Но это мои проблемы.
Другу я говорю:
- Арнольд! Причина одна - донорства твоего... и что дети сдали кровь! Да ты сам знаешь, в чем дело - в твоем характере.
Характер счастливый у моего друга! В нем клубится невидимая вечность доброты. Но и видимая - через поступки. Арнольд - психолог по профессии. Психологи в жизни редко бывают простыми, ведут себя, как мэтры. Но он не такой. Ненавязчиво умеет успокоить. Помню: моя средняя дочка в детстве была полнушкой и страдала от этого. Арнольд однажды ей сказал:
