– А мне не смешно. Ты тогда с ней…
– Она была со мной до тебя. Ты отбила меня у нее.
– Она лишь попользовалась тобой и ушла к Исаку. Она и была с Исаком, просто решала, с кем выгоднее. И выбрала…
– Да заткнись ты! – закричал Леонид. – И не лезь больше с этими разговорами, не доставай. И без этого хлопот полон рот!
– Я люблю тебя, – тихо проговорила Илина, – и больше не позволю никому пользоваться тобой.
– Хорошо сказано, – усмехнулся он. – Только сначала надо решить свои проблемы, а их сейчас выше крыши.
– Ну вот что, Галина Петровна, – сказал полковник милиции, – вы просто не понимаете, что происходит. Сначала вы даете показания, в которых рассказываете, как увидели драгоценности в дипломате человека, оттолкнувшего малыша…
– Ничего я не видела. Я как раз билет проверяла. Не знаю я ничего. А подписала потому, что ребята из железнодорожной милиции просили, вот и все.
– В прошлый раз вы говорили другое. Если вам угрожают, то…
– Да кому я нужна, чтоб мне угрожать? Я говорю правду. Ведь сейчас за ложные показания наказывают, как вы говорили, вот я и…
– Так вас уже можно взять под стражу.
– Я подписку не давала, и о даче заведомо ложных показаний меня не предупреждали. Вот сейчас я и говорю правду.
– Я тебя все равно упрячу! – прошипел тучный майор милиции. – Или ты сейчас мне правду скажешь, или я тебя…
– А вот пугать не надо, – рассмеялась вторая проводница. – За это можешь и с погонами распрощаться, будешь на вокзале дежурить. Я говорю, что ничего не видела и ничего не знаю, вот и все.
– Послушайте, Алимов, – устало вздохнул следователь, – перестаньте. Вы же только самому себе делаете хуже. Вам грозит срок от восьми до пятнадцати лет…
– За что? – невозмутимо спросил Алимов. – Я ничего не знаю. Мне все это подсунули. А то, что, по вашим словам, есть свидетели, так пусть они мне это в глаза скажут. Да, я толкнул мальчишку, вот в этом и виноват. А на меня навесили черт знает что. Кстати, я не единожды писал жалобы прокурору, но почему-то…
– Они отправлены, – перебил следователь, – и разбираются. Санкцию на ваш арест суд дал. Вы задержаны с поличным, имеется свидетель.
– Но вы говорили – свидетели. Значит, остался один? Показания ваших постовых суд не учтет. А дамочка, сынишка которой грохнулся на перрон, может наговорить все, что угодно. И поверьте, гражданин начальник, суд меня оправдает и сразу освободит. А вы будете мне выплачивать десять тысяч европейской валютой за нанесение материального и морального ущерба, а также оплачивать мое лечение в больнице. Я выберу самую дорогую клинику.
