– Плохо стреляли, – перебил Палач. – Короче, вот что, Тайга, даю тебе сутки. Если через сутки не найдешь этих бродяг, приеду сам. А тебе тогда причитаться будет меньше. – Он усмехнулся.
– Слушай, Вадим, – сказал Тайга, – твои парни не могли справиться с этими мужиками. Надо было сразу подключать меня, и проблем не было бы.
– В общем, у тебя сутки! – отрезал Палач и отключил телефон. – А вы чего? – Он повернулся к вошедшим парням.
– Там канитель вышла, – пробормотал один, – участковый влез.
– Это даже к лучшему, – усмехнулся Палач. – Надеюсь, вы его не убили?
– Просто вырубили. – Парень приободрился.
– Отлично! Она сговорчивее станет.
– Что случилось? – Мария вошла в открытую Леной дверь.
– Слушай, – захлопнув дверь, вздохнула та, – вот теперь я точно знаю, что за мной следят. Представляешь, мы с Колей из милиции вышли, я там снова показания давала. Идем по улице, а за нами двое уголовников. Идут, посмеиваются и обо мне говорят. Мол, вот бы… – Она покачала головой. – В общем, гнусности.
– А я уже говорил своему тезке, – сказал Вячеслав, – майору Грушеву. И с тобой тогда…
– Да я помню, – кивнул Камышев. – А сегодня понял, что это очень серьезно. Я ведь и удостоверение показал, а им по хрену… – Вздохнув, он пошевелил плечами. – Меня вырубили ударом между лопаток, думал – каюк…
– Значит, все очень и очень серьезно, – не дослушав его, проговорил Вячеслав. – Только я что-то не пойму, чего им до Ленки? Неужели не понимают, что милиция ими займется и будет только хуже.
– Да хрен они забили на милицию. Не можем мы ничего. Нет у нас закона о защите свидетеля. Давно надо было этот закон ввести. Знаешь, сколько дел из-за этого разваливается? Сначала дают показания, потом отказываются или меняют их.
– Ясен день при солнечной погоде, – хмуро проговорил Вячеслав. – Но надо что-то делать, иначе Ленку ухлопают. Она им не поддастся, та еще…
– Слышь, – перебил его Петр, – когда тебя не было, она часто спрашивала о тебе. И когда родила…
– Погоди, – остановил его Вячеслав, – к чему ты клонишь?
– А ты вглядись в ее сына, – усмехнулся Камышев. – Что-то в нем от тебя имеется.
– Да ладно тебе пургу гнать. Если бы от меня, то она бы уже давно Машке сказала.
– Ну нет, – улыбнулся Петр, – ведь ты сам знаешь, что она очень гордая. Ты помнишь, что говорил, когда уезжал? Вы с ней тогда крепко поцапались, и ты сказал, что уезжаешь на свою свадьбу. Уж потом нам Машка сказала, что ты в Чечне. Да и наши ребята там тебя видели. Так что думай, Славик, – засмеялся участковый, – вполне возможно, ты уже папаня.
