– Ты никому ничего не скажешь!
Леонид увидел в руке Фролкина пистолет и рассмеялся:
– Вряд ли ты меня убьешь! А если вдруг с испуга выстрелишь, тебя заберут вечером. Неужели ты думаешь, я не предвидел того, что меня хотят убрать? Я, казалось, рассчитал все, кроме одного – случайности. Как мог Алимов так глупо попасться? Держится он, конечно, отлично, ни в какую не сознается. И вроде все получается: Алимов в несознанке, свидетели изменили показания, но есть еще несговорчивая маманя того мальчонки, которого уронил Алимов. Черт бы их всех побрал! Правда, мамашу-то мы уговорим. А вот Алимов может не выдержать и начать давать показания. Тем более ты сам только что сказал – едет следователь из Генеральной прокуратуры. Алимов заговорит, и все. Неужели вы с Хамелеоном этого не понимаете? Уж казалось бы, вы должны знать и бояться. Надо было убрать Алимова сразу, а вы тянули резину, и теперь мы все загнаны в угол.
– Да все я понимаю, – недовольно проговорил Фролкин. – Но постарайся понять и ты. Сейчас я ничего не могу сделать. Хамелеон взял на себя обязательство убрать тех, кто может нас сдать.
– Так надави на него, иначе нам каюк.
– Да как я надавлю на него? – вздохнул Фролкин. – Он тоже боится и скорее всего вот-вот уедет. Он уже заикался об этом.
– Сука! Неужели не понимает, что все равно никуда не денется, если дело заведут? Кретин!
– Кстати, у него была Илина.
– Когда?
– Вчера. Я как раз от него уходил, а Илина подъехала. С ней двое парней были. Одного я знаю, Локтя.
– Понятно. В общем, ты поговори с Хамелеоном или… – Не закончив, Леонид махнул рукой.
– Да боюсь я, – вздохнул Хамелеон, – неужели не ясно? Боюсь, и все. И главное, что делать, не знаю. Пытался двоих купить, чтоб Алимова придушили, как будто он сам повесился. Не согласились. Сейчас все перепуганы. К Алимову следователь из Генеральной прокуратуры едет. Правда, Гарик пока молчит, но может в любое время расколоться. Да еще эта свидетельница, мать ее, Скворцова. Ее уже дважды пытались запугать, не получается. Даже мента какого-то отоварили, кажется, участкового.
– Как же ты ничего про это не знаешь? – усмехнулась крепкая женщина в спортивном костюме.
– Так я уже неделю не выхожу на работу и пистолет заряженным держу. Если придут брать, ей-богу, пулю себе в висок пущу. Смываться надо, но опять-таки страшно. Вдруг все пройдет мимо, и тогда на меня…
– А не боишься, что тебя парни Барона прибьют? Ты же, Андрюша, играл на две команды – и нашим, и вашим. Ведь ты мог сразу Алимова убрать, как только его доставили. Но решил на этом заработать. Вот и заработал…
