– Ловко,– сказал Каминский, когда мужчина и женщина оделись, раскланялись с публикой и покинули сцену. Одеждой тоже они поменялись, и это произвело потрясающий эффект. Гром аплодисментов потряс помещение.– Да это было настоящее искусство. Помню, как я впервые видел выступление мутантов. Похоже, это еще один...– он иронически пощелкал пальцами, подыскивая слово,– еще один пример релятивизма в действии.
Все четверо помолчали. Наконец Тайла сказала:
– Интересно, как далеко все это зайдет.
– Дальше некуда,– ответил Кассик.– Нам осталось только одно – сдерживать.
– Неужели и впрямь все зашло так далеко? – растерянно спросил Каминский.
– Да нет,– просто сказал Кассик.– Мы, конечно, были правы. Мы и сейчас правы. Говорить так здесь – парадокс, бессмыслица, преступление. Но мы правы. Пускай тайно, скрытно, но мы должны верить в это.
Его пальцы судорожно сжали холодную руку жены.
– Надо изо всех сил пытаться удержать этот мир от полного развала.
– Может, уже поздно,– сказал Каминский.
– Да,– вдруг согласилась Нина,– уже поздно.– Она вырвала свою руку из пальцев Кассика. Челюсть ее нервно подрагивала. Она вся сгорбилась, зубы ее стучали, зрачки расширились.– Прошу тебя, милый...
Кассик встал, за ним встала и Тайла.
– Я помогу ей,– сказала она, пробираясь вокруг столика к Нине.– Где тут женский туалет?
– Спасибо,– сказал Каминский, беря сигарету, протянутую Кассиком.
Женщины все не возвращались. Прикуривая, Каминский заметил:
– Ты, надеюсь, знаешь, что Джонс написал книгу.
– Сильно отличается от того, что печатают «Объединенные патриоты»?
Каминский поднял с пола и положил на стол свой коричневый пакет и стал осторожно его распаковывать.
– Это краткое изложение. Называется «Нравственная борьба». Тут изложена вся его программа: чего он на деле хочет, что он защищает. Все идеи и мифы Движения.– Он водрузил толстый том на середину стола и стал перелистывать страницы.
– Ты сам хоть читал? – спросил Кассик, разглядывая книгу.
– Не все. Она не закончена. Джонс продолжает ее устно. Вся книга – записанные за ним речи... Она растет не по дням, а по часам.
– А что ты имел в виду,– спросил Кассик,– когда сказал, что они совсем рядом? Это ты о ком?
Странное уклончиво-отсутствующее выражение появилось на лице его старшего товарища. Подвинув к себе книгу, он снова принялся ее заворачивать.
– Я не помню, когда говорил об этом.
– Когда мы входили сюда.
Каминский все еще возился со своим пакетом. Наконец он положил опять его на пол, прислонив к ножке стола.
