– Некоторые,– Каминский помотал головой,– не все, но некоторые точно.
– Что все думают про Джонса, то и она думает. Поговоришь с ней и сразу знаешь, во что верят все. Как это она все улавливает, ума не приложу, каким-то шестым или седьмым чувством.– Он помолчал и продолжил: – Однажды она стащила в магазине очки. Зачем, для чего, я никак не мог понять. Только потом понял... пока до меня дошло, она еще пару раз проделала то же самое.
– Ого,– сказал Каминский.– Ну да, конечно. Ты же фараон. А ей это чертовски не нравится. Вот она и нарушает закон... чтобы насолить фараонам.– Он поднял глаза.– Она хоть сама понимает это?
– По-моему, не совсем. Она, конечно, понимает, какие чувства испытывает ко мне, к тому, что я – полицейский. Я бы хотел думать, что тут ничего, кроме старых идеалистических лозунгов. Хотя, может, есть и еще кое-что. У нее есть самолюбие, она из хорошей семьи. В социальном плане она смирилась бы даже с трудностями, лишь бы все было не как у всех. Быть замужем за фараоном, не приносить никакой общественной пользы – ей просто стыдно. Она никак не может свыкнуться с этим. Просто не знаю, что делать дальше.
Каминский задумчиво сказал:
– Скажешь тоже. Я же знаю, что ты влюблен в нее по уши.
– Надеюсь, я смогу сделать так, чтобы ей было хорошо со мной.
– А ты уйдешь из полиции, если она поставит вопрос ребром? Если она скажет: выбирай, я или...
– Не знаю. Надеюсь, никогда не придется делать такого выбора. Возможно, все зависит от того, как далеко зайдут дела с Джонсом. А этого никто не может сказать... кроме самого Джонса.
В дверях показалась Нина:
– Ну, все в порядке. Можно идти.
Вставая, Кассик спросил:
– Ты в самом деле хочешь куда-то пойти?
– А как же? – Нина удивленно вскинула брови.– Я не собираюсь торчать здесь весь вечер. Я тебе сто раз об этом говорила.
Пока она собиралась, Каминский неуверенно спросил:
– Нина, можно мне посмотреть Джека?
Нина улыбнулась. Лицо ее смягчилось.
– Конечно, Макс. Пойдем в спальню.– Она положила сумочку.– Только не шуми.
Каминский взял свой пакет, и оба мужчины послушно пошли за Ниной. В спальне было тепло и темно. В детской кроватке, положив руку на щеку и поджав ноги, крепко спал ребенок. Каминский постоял немного, положив руки на решетку кроватки. В полной тишине раздавалось только приглушенное сопение и непрерывное тиканье механизма робота-сторожа.
– Он вовсе не проголодался,– сказала Нина и показала на робота,– он покормил его вовремя. Он просто по мне соскучился.
