На ярко освещенной сцене спектакль был в разгаре. Разряженные фигуры громко распевали песни и суетливо бегали по сцене. Декорации весело сверкали: маленький светящийся квадрат разрезал дальний угол зала. Третий акт подходил к концу. Вот уже все персонажи вышли на сцену. С бесконечным старанием каждый выводил свою партию. Оркестр в яме – классический оркестр, как и полагается,– играл что есть мочи.
Господствовал голос, принадлежавший немолодой, неуклюже двигающейся по сцене фигуре Гаэтано Табелли, давно пережившего свои лучшие годы и все же до сих пор не утратившего блеска актера и певца. Близорукий, с раскрасневшимся лицом, легендарный Табелли ковылял по сцене, резкие черты его выражали то смущение, то замешательство, когда он нелепо пытался пробраться сквозь путаницу теней, составлявших мир Бомарше. Щурясь сквозь очки, Табелли в упор рассматривал своих партнеров, потрясая всех своим глубоким, бесцеремонным и ярким басовым баритоном. Но величайшего Дона Бартоло там и не бывало. Да и не могло быть. Это представление, эта непревзойденная вершина оперного искусства, драматургии и совершеннейшего вокального мастерства, навсегда теперь оставалось неизменной и застывшей формой. Табелли умер еще лет десять тому. А яркие фигуры на сцене были роботы, точные копии оригиналов.
И тем не менее спектакль был очень даже убедительным. Удобно откинувшись в глубоком кресле, Кассик с огромным удовольствием смотрел на сцену. Он всегда без ума был от «Женитьбы Фигаро». Он видел Табелли много раз, и эта роль, исполненная великим артистом с тончайшим вкусом, никогда не надоедала ему. Он любовался яркими костюмами, плавным течением лирической мелодии, хором с накрашенными щеками, который единственно что и умел, так только распевать приятные интерлюдии. Музыка, фантасмагория цвета постепенно привели его в полудремотное состояние. Почти грезя, он с наслаждением наблюдал за тем, что происходит на сцене.
Но вдруг словно что-то толкнуло его.
Он очнулся и выпрямился. Возле него сидела Нина и тоже с восхищением смотрела спектакль; лицо ее было безмятежно. Не успев осознать, что он делает, Кассик незаметно встал.
Заморгав, Нина очнулась от своего забытья.
– Что случилось? – испуганно шепнула она. Он приложил палец к губам, встал и начал протискиваться вдоль ряда к проходу. Выбравшись, он немного помедлил в конце прохода, в последний раз бросив взгляд на сцену.
