Сражение за шевелюру Антон выиграл, хотя и не без потерь. Елена сжалась и тряслась как в лихорадке. Антону и самому было страшно, но он все-таки держал себя в руках. В основном, за счет понимания того, что последствия паники будут просто ужасны. Один страх помогал держать в узде другой.
Антон притормозил у круглосуточной аптеки и слегка заикаясь, спросил пару пачек "Антистресса". Любезная продавщица, видя его состояние, также всучила Антону бутылку холодного чая – запить весьма отвратные на вкус таблетки. Проехав чуть дальше, Антон припарковал мобиль на набережной какого-то канала и пересел на заднее сидение. Елена машинально подвинулась в угол, освобождая место.
– Вот, выпей.
Антон протянул ей сразу две таблетки, а еще две закинул себе в рот. Поморщился, и залил эту гадость чаем.
– Что это? – скривилась Елена.
– Антистресс.
– Да, это то, что нужно, – тихо сказала Елена, забирая у Антона бутылку.
Чай выпили весь, но противный привкус остался. Впрочем, оно и к лучшему. Привкус отвлекал от жутких мыслей, а наркотик прочистил разум, временно загнав панику в самые дальние уголки сознания.
– Нас убьют, да? – тихо спросила Елена.
– В общем, они настроены решительно, – не стал лукавить Антон. – Но, возможно, еще не все потеряно.
– Тогда нам не следует терять то, что осталось. Что будем делать?
– Для начала нам надо не наделать глупостей.
– Я согласна, – радостно кивнула Елена. – Что дальше?
– Дальше… – задумчиво протянул Антон, и откинулся на спинку. – Дальше давай разберемся в ситуации… Ясно, что они взъелись из-за митинга. Собственно, больше не из-за чего. Сам по себе страх перед правосудием, под который любой начинающий адвокат подведет наше бегство, преступлением не является.
Законобоязненность – все-таки добродетель.
– Полиция Правосудия считает иначе, – уточнила Елена.
– Это да, – признал Антон. – Но, и это главное, церковь считает именно так.
Когда церковный и светский закон вступают в противоречие, светский должен уступить, ибо законы светские устанавливает человек, а законы церковные – Маммона. Впрочем, проблема не в этом. Полиция Понимания преследует нарушителей церковного закона. И тут вырисовывается вопрос: что в твоем выступлении не вполне вписывается в Откровение?
Елена уставилась на него в немом изумлении.
– Думаешь, я совсем идиотка?! – взвизгнула она, едва к ней вернулся дар речи. – Разумеется, ничего!
– Уверена?
– Абсолютно. Думаешь, я мечтаю переехать на постоянное местожительство в лагерь для Непонимающих?
