Засада | страница 23
Смолин внезапно вздрогнул и открыл глаза. Перед ним, согнувшись, стояла Крылова.
— Садитесь, — пригласил он ее. — Вместе веселее.
Крылова опустилась на сено, чему-то усмехнулась про себя.
— Что ж вы все время молчите? — спросил он, — Боитесь меня?
— Нет. Я не боюсь трусов.
Смолин сдвинул опаленные брови.
— Почему — трус?
— В лесах немало партизан. Вы могли найти их, если бы захотели.
Старшина молчал, не глядя на девушку. Осторожность разведчика боролась в нем с молодостью и гордостью, и это был нелегкий поединок.
— Вот что, — вымолвил он наконец. — Мне надо добраться к своим. Помогите. Вы же видите...
И разжал пальцы, показывая обгорелые ладони. Крылова не ответила, она явно не верила Смолину. Спросила, не глядя ему в лицо:
— Из какой части?
— 180-я дивизия.
Он сказал правду, скрывать ее не имело никакого смысла: даже немцы знали, кто стоит на передовой.
Девушка раздумывала, покусывая губы. Ее умные карие глаза скользили по физиономии Смолина, и этот взгляд жег старшину.
— Нет, — сказала она после колебаний. — Не пойду. Не верю вам.
— Как знаете...
Девушка вздохнула и спустилась по лесенке на землю. Но вскоре вернулась и сказала с веселыми нотками в голосе:
— Пойдем. Я согласна.
Смолин пожал плечами.
— Вы же...
— Ничего. Там проверят.
Она выглянула в слуховое окошко чердака и еще раз вздохнула.
— Придется ждать. Сейчас вы не можете идти, как надо.
— Подождем.
Она несколько минут молчала, потирая лоб, и Смолину казалось: спорит с собой. Но вот решительно тряхнула головой.
— Я тоже побуду здесь. Внизу могут обнаружить немцы. Да и помогу вам, если...
— Спасибо.
Она исчезла ненадолго, принесла узелок с едой: полдесятка вареных картошек, кусок ржаного хлеба, несколько луковиц.
— Мы устроим царский ужин, товарищ.
Ночью Смолин спал тревожно: беспокоила боль и смутные рваные сны. Несколько раз просыпался, слушал дыхание соседки, обрывки слов, которыми она бредила.
Следующий день провели в напряжении, а перед самой темнотой покинули чердак и направились к Ловати. Смолин тяжело опирался на плечо девушки, уныло усмехаясь про себя: если бы его сейчас видели разведчики!
Спутница шла уверенно, и даже тени страха не было в темных глазах. Старшина с удовольствием отмечал ее немногословие. Разведчик, он понимал и ценил сдержанность.
На берег Ловати вышли уже в темноте. Стык между двумя немецкими полками был вблизи, и именно там предстояло попытать удачи.
Они долго лежали между кочками болота, всматриваясь и вслушиваясь в ночь над линией фронта. Окопы на обоих берегах молчали; изредка взлетали ракеты, освещая землю и бегущие по небу низкие облака.
