- Ярослав Иванович, к телефону!
Он вернулся в кабинет, хотя был уже у двери зала заседаний.
В трубке долго молчали, потом пошли гудки. В этот день все не нравилось - не понравились и гудки.
Люба задержала его:
- Моя сестра приехала. Ей к зубняку срочно.
- Хорошо. Где она?
Вошла женщина, похожая на Любу, но старше, и вместо зубов у нее оказалось нечто серо-зеленое; при ближайшем осмотре это все вывалилось, и он понял - прополис! Ярослав подумал о меде, и тут же у него в руках оказалась трехлитровая банка меда.
- Так, запомните: якобы у вас обострение язвы. Это дает право на внеочередное протезирование. - Он быстро написал нужную бумагу. - Да, Люба, официантка из-за травмы на ногах не стоит - уволим.
Оля Закуренко обрадуется, когда узнает, что освободилось место. У нее дочка с ожогами лежит третий месяц. При дочечке будет Оля! С мужем развелась, с пьяницей, а тут такая беда: у дочки бант загорелся...
Твердохлеб вошел и вручил Ярославу пакет:
- Отец вашего, этого... остеомиелита.... Коньяк. - И Твердохлеб поставил на стол бутылку, развернув, весь из себя бессребреник. Можно быть бессребреником, когда руки золотые, все ценят, так уж ценят, что в Ростов забирают! А работает на елизаровских аппаратах, сам ничего особого не выдумал, руки просто... Зачем Тамара не послала глухонемую на рентген вечно шаманством занимается!
- Да, Гриша-Шиша опять лег к нам, - сказал Твердохлеб с улыбкой.
Хорошо, что предупредил. Гриша-Шиша выкидывает разные номера, нужно быть наготове. И сразу же в коридоре Ярослав столкнулся с ним. Гриша-Шиша сразу начал стихами:
Вот идет живорез,
Везде он нужен позарез.
"Обормот", - подумал Ярослав, улыбнулся и пошел дальше.
Но сейчас нужней ты там,
Где выносят разный хлам.
Твоя милая коробка
Будет словно голожопка.
Ярослав остановился, потом обернулся: что это, о чем он?
- А костюмчик-то придется взять! - добавил Гриша прозой.
Ярославу показалось, что из шишки на Гришином лбу выстрелил прожектор горячих лучей - прямо в грудь попал. "Устал. Пора в отпуск. Вот выйдет первый зам, и уйду... Отдохнуть надо".
...Когда Ярослав ехал на обед домой, Твердохлеб опять посадил ему женщину, кормящую мать. Где-то рассеянный, а тут... Что ему эта женщина? Восьмого марта Твердохлеб говорил поздравительную речь и перепутал ланиты и перси. По рассеянности - он конечно же знал разницу. Но хорошо, что не перепутал ланиты с лоном... Ярослав Иваныч покрутил радио и поймал вдруг Каунта Бейси.
