Чуть дышат звери пред грозою
И в трепете чего-то ждут,
Вот наше время вам все тут.
Минует бури череда,
И жизнь светлеё разольется;
Но скучно ждать нам, господа,
Пока вся туча пронесется.
Мы славы жаждем иногда
Без всяких прав на то; дух рвется
К самолюбивейшим мечтам…
Что б ни было, не легче нам.
Вот видите, уж кроме сих
В сём веке общих всем мучений,
Есть много мук у нас иных,
С людьми обидных столкновений,
Несносный холод к нам одних,
Других любовь — всё ряд волнений;
С иным сойдешься, а потом
Не согласишься с ним ни в чём;
Все это грустно! Счастлив, друг,
Кто запирается беспечно
В свой узенький домашний круг,
Спокоен, весел, жирен вечно,
И дети прыгают вокруг,
Жена, отличная, конечно,
Хозяйка, верно сводит счет,
А муж по службе вверх идет.
Скажу вам просто — дом такой
Благословен, мой друг, от бога;
Всегда в нём каждому покой,
Обед в нем сытен, денег много.
Ну что — нам с вами прок какой
Дала душевная тревога?
Зачем нам тот удел дать бог
Не захотел или не мог?
Не мог, не мог! Вот дело в чём.
Натура в нас совсем другая.
В нас в веке, может быть, ином
Была бы тишина святая;
Но в теле дряблом и больном
Теперь живет душа больная;
Мы суждены желать, желать
И всё томиться и страдать.
Давайте же страдать, друг мой!
Есть, право, в грусти наслажденье,
И за бессмысленный покой
Не отдадим души мученье;
В нём много есть любви святой,
Возьмем страданье и стремленье
Себе в удел — он чист и свят;
Ему как счастию я рад.
8
В венце из роз была она,
Стояла опустивши руки,
Но песнь её была полна
Какой-то бесконечной муки,
И долго мне была слышна,
И вслед за мной гналися звуки
"Ich bin ein Fremdling überall"
[60]И на сердце легла печаль.
И мне казалось, что, как тот
Безродный странник в край из края,
И мы весь век идем вперед
Вы, я, певица молодая…
Какая цель? и что нас ждёт?
И где для нас страна родная?
И всё звучит один ответ:
Блаженство там лишь, где нас нет.
Но мы уж так и быть, друг мой;
Певицу жалко мне; из платы
Ей надо звонкий голос свой,
Из глубины душевной взятый,
Напрасно тратить пред толпой,
Пред чернью, деньгами богатой,
И думать, что от жизни сей
Совсем не то ждалося ей.
Но уж концертов будет с нас,
Дошли мы до страстной недели.
Говеют люди; ночью, в час,
Встают, не выспавшись, с постели:
Их будит колокола глас.
Салопы, шубы иль шинели
Надев — уже они пешком
Идут молиться в божий дом.
Там тускл огонь свечей. В алтарь
Сердито входит поп косматый,
Угрюмо бродит пономарь,
Дьячок бормочет бородатый
И дьякон ищет свой стихарь;
Просвирня зябнет, сном объята,
