Тетушка Крисельда напускала на себя недовольный вид, но за обе щеки уплетала обеды и ужины, приготовленные Анаид. К счастью, тетушка не капризничала и с одинаковым аппетитом поглощала макароны с яйцом и беконом, макароны с томатами и макароны с базиликом и сыром. Судя по всему, она была всеядна. Анаид утвердилась во мнении, что та ни в чем не походила на остальных взрослых и даже на свою покойную сестру и пропавшую племянницу. В роду Анаид все женщины были разными и, каждая на свой манер, диковинными.
По какой-то неведомой причине — благодаря ли исцеляющему воздействию макарон, вынужденному отдыху или расстроенным нервам, — через пятнадцать дней после исчезновения Селены и на тринадцатый день после прибытия тети Крисельды Анаид заметила, что одежда стала ей мала. Молнии на брюках и пуговицы на блузках категорически отказывались застегиваться, и, к своему величайшему изумлению, девочка поняла, что нуждается в лифчике.
Анаид не могла поверить своему счастью — у нее наконец стала расти грудь! Как обидно, что рядом нет Селены, чтобы отпраздновать с ней это эпохальное событие!
Девочка решила не рассказывать об этом тете Крисельде, далекой от подростковых проблем и не способной держать язык за зубами. Тетушка только тут же бы раструбила на весь Урт, что племяннице нужен лифчик, а потом обязательно заявила бы, что ничего не понимает в девичьем белье. Поэтому Анаид решила купить лифчик сама.
Однажды вечером, когда уже смеркалось и шум в ее голове поутих, девочка взяла деньги из конверта, лежавшего в ящике стола, и отправилась в магазин, искренне надеясь, что не застанет там Эдуарда. Анаид не сомневалась, что умрет от стыда, если Эдуард окажется за прилавком и ей придется просить его продать ей лифчик.
Анаид с Эдуардом вместе играли в оркестре Урта — она на аккордеоне, он на тромбоне. Эдуард не замечал Анаид и наверняка не подозревал о ее существовании, хотя девочка постоянно натыкалась на него взглядом. Эдуард сидел слева от нее, и ей хорошо было видно, как блестит от пота его смуглый лоб и как надувается вена на шее, когда он дует в тромбон.
Эдуард был уже совсем взрослым. Он качал мышцы в спортзале, у него была девушка, и вообще, он катался как сыр в масле. По крайней мере, так утверждали другие девочки, завидовавшие Анаид.
Анаид была готова умереть, но не заводить с Эдуардом разговора о лифчике.
Разумеется, за прилавком стоял Эдуард.
Заметив его сквозь витрину магазина, Анаид развернулась и направилась обратно. Она была так расстроена, что не смотрела, куда идет, поэтому налетела на какую-то женщину, споткнулась и упала.
