Когда Карен, Елена и Валерия произнесли над автомобилем Селены мощное заклинание, его окутала непроницаемая для посторонних глаз дымка, и теперь Селена с Анаид неслись по асфальту, скрывшись от взглядов как простых смертных, так и кровожадных одиор. Впрочем, заклинанию было не защитить беглянок на всем протяжении их долгого пути, и вскоре им предстояло самим позаботиться о своей безопасности.
— Что случилось?
Стиснув руль, Селена ответила вопросом на вопрос:
— Ты открывала коробку с Жезлом Власти?
— Я только показала его Клаудии! — охнула Анаид.
— Никогда больше не смей никому его показывать! — взорвалась Селена. — Из-за твоей глупости мы чуть не попались! Жезл пытались похитить.
— Кто?!
— Не знаю.
— Как?!
— Коробку вытащили из шкафа, открыли, Жезл донесли до окна, но на подоконнике почему-то бросили.
Задрожав, Анаид сжалась в комок с таким видом, что Селена включила в машине печку.
— Хочешь, я включу радио? — спросила она у дочери.
— Мне все равно. Теперь уже ничего не поправить, да?
— Да нет. Все не так уж страшно…
— Я чувствую себя очень виноватой.
Не став утешать Анаид, Селена сказала:
— Неважно, что ты сейчас чувствуешь. Важно, что какая-то одиора пыталась похитить Жезл Власти. И мы даже не знаем, кто именно… Достав из шкафа коробку и показав Клаудии Жезл, ты открыла наш секрет множеству незримо следивших за каждым нашим шагом глаз. Ты понимаешь, что из этого следует?
— Из этого следует, что я последняя дура, для которой развлечения и приятели значат больше, чем все омниоры, чье будущее зависит от ее поступков! — И Анаид разрыдалась.
Сжалившись над дочерью, Селена протянула ей бумажную салфетку.
Когда Анаид немного успокоилась и задышала ровно, Селена прошептала:
— Извини, не хотела тебя расстраивать, но разве я могу учить тебя жизни, никогда не ругая? Между прочим, Деметра очень часто почти буквально втаптывала меня в грязь, и я каждый раз клялась себе в том, что никогда и ни за что не буду так поступать с собственной дочерью.
— Не забывай, что тебя никогда не угнетало свалившееся на меня бремя ответственности, — указала матери Анаид. — Ведь у тебя не было Жезла Власти.
— Это не совсем так. На меня тоже свалилось бремя ответственности, просто тогда я не отдавала себе в этом отчета. И я тоже чувствовала себя отвратительно, потому что своим неведением погубила немало невинных душ.
— Да ты что?! — поразилась Анаид, а Селена продолжила свое повествование:
— Сейчас я тебе расскажу, что было дальше. Я остановилась на том, что произошло на следующий день после карнавала, когда я узнала, что Гуннар, в которого я влюбилась накануне, — жених моей лучшей подруги, и предприняла безуспешную попытку больше о нем не думать.
