В комнате было весьма прохладно. Она протянула письмо.
- Твой дядя сегодня не вернется.
Кристиан взяла письмо, написанное мелким неровным почерком; оно было лаконично.
"Ауэр, 6.15.
Дорогая Констанс, сегодня не вернусь. Посылаю Доминика за вещами. Скажи Кристиан, чтобы приехала с ним, сегодня же вечером, если может. Твой любящий брат
Николас Трефри".
- Доминик с экипажем здесь, - сказала миссис Диси. - Ты еще успеешь на поезд. Поцелуй за меня дядюшку. Я хочу, чтобы ты взяла с собой Барби. - Она встала с кресла и протянула Кристиан руку. - Дорогая! У тебя очень усталый вид... очень! Почти больной! Мне не нравится, как ты выглядишь. Подойди!
Она вытянула свои бледные губы и поцеловала девушку в еще более бледную щеку.
Когда Кристиан вышла из комнаты, она опустилась в кресло, сморщила лоб и стала томно разрезать журнал. "Бедняжка Кристиан! - подумала она. - Как тяжело она переживает все это! Мне жаль ее, но, пожалуй, это подготовит ее к тому, что может случиться. Психологически это интересно".
Вещи Кристиан уже были упакованы, и Доминик с Барби ждали ее. Несколько минут спустя они уже ехали к станции. Кристиан усадила Доминика напротив.
- Рассказывайте, - попросила она его.
У Доминика поднялись брови, и он виновато улыбнулся.
- Мадмуазель, мистер Трефри велел мне держать язык за зубами.
- Но мне-то вы можете сказать, Доминик. Барби ничего не поймет.
- Вам, пожалуй, мадмуазель, - сказал Доминик тоном человека, примирившегося со своей судьбой. - Ведь вы сейчас же забудете обо всем, что услышите. Мой хозяин плох, у него ужасно болит здесь, у него кашель, он совсем плох, совсем плох.
Девушку охватил страх.
- Мы ехали всю ночь, - продолжал Доминик. - Утром мы приехали. Сеньор Гарц пошел по вьючной тропе; он доберется до Италии... он уже в Италии. А мы остановились в Сан-Мартино, хозяин лег спать. Мы вовремя добрались, и то я еле раздел его, так у него распухли ноги. К вечеру приехал верхом сеньор из полиции, весь красный, потный; я ему соврал, что мы были в Паневеджо, а так как мы туда и не заезжали, то он вернулся оттуда злой... Mon Dieu!.. злой, как черт. Мне было лучше не попадаться ему на глаза, и пока он разшваривал с хозяином, я не входил туда. Но они много кричали. Я не знаю, что там было, только наконец сеньор из полиции выскочил из комнаты хозяина и уехал. - Лицо Доминика застыло в сардонической ухмылке; он почесывал пальцем одной руки ладонь другой. - Мистер Трефри после этого приказал мне принести виски, но у него не осталось денег, чтобы заплатить по счету, - это уж я точно знаю, пришлось заплатить самому. А сегодня, мадмуазель, я одел его, и мы очень медленно доехали до Ауэра; дальше он ехать не мог и слег. Он очень болен.
