В путь пешком, в путь пешком, Вот и встретишься с дружком! — с переливами, на тирольский манер, пел он и вскоре уже сел на любимого конька — стал рассказывать о своих странствиях по ту сторону Дуная и По.
— Смотри, вот летит аист, — перебил он сам себя. — Ах, мой бедный аист так и не вернулся! Умер ли он от тоски по своей подруге и птенцам или все еще путешествует, чтобы забыть их? Да простит меня Бог, но я думаю, что, странствуя, можно оправиться от любой утраты.
— Я тоже так думаю, — сказал фельдфебель. — Потому-то я никогда и не высказывал своего мнения в присутствии вашей жены: а не то она затаила бы на меня зло. Вы должны взять тысячу далеров, такую сумму дают по нынешним временам многие крестьянские парни, чтобы не покидать свой состоятельный дом и послать кого-то другого служить вместо себя. На деньги, которые вы получите, Мария с ребенком проживут безбедно. Вы станете унтер-офицером, снова увидите чужие страны, а вы ведь только об этом и мечтаете. Время сейчас неспокойное; ни один солдат не знает, куда попадет. До Франции от нас так же близко, как и до Германии.
Портной покачал головой.
— Этого Мария мне никогда не простит, — сказал он и добавил немного грустно: — Мне кажется, что и я не смогу без нее. Нет-нет! Нечего и думать об этом.
Они шли быстро, направляясь к усадьбе Брохольм. Листья в лесу просвечивали, фиалки цвели целыми кустами. Ясменник был весь в цвету, а между стволами проглядывали Бельт и Лангелани, неясно вырисовывавшийся в вышине со своими лесами и ветряными мельницами.
Когда мы читаем «Письма покойника» Пюклера Мускау — безусловно, лучшее произведение этого писателя, — перед нами предстает изумительная картина английских парков и загородных домов, и мы отчетливо видим перед собой эти аллеи с большими старыми деревьями, ведущие к усадьбе. Такая же аллея ведет к усадьбе Брохольм. Все песни Вильгельма Мюллера — это маленькие картины, слушая их, мы видим, как вертятся мельничные колеса. Вода низвергается на самое большое колесо; такая же мельница находится неподалеку от упомянутой аллеи, но так низко, что Die schöne Müllerin[8] вынуждена смотреть снизу вверх на того, кто едет по дороге.
Из наших собственных датских народных сказаний нам воображаются тихие озера, посреди которых когда-то стоял остров со старым рыцарским замком; но он ушел под воду, и лебеди плавают над шпилем башни. Такое же озеро лежит совсем близко от аллеи и мельницы, но остров со своим старым замком не ушел под воду; большая круглая башня с медной крышей и шпилем отражается в воде: это и есть Брохольм. Еще видны бойницы в стенах, еще бежит свежая и чистая вода по двойному рву.
