- Нина, слова мне подскажи - тоже хочу обратиться куда-то насчет жилья!
- Так Евгения Максимовича уже сняли, ангела моего!
Подошли три девочки лет 12-13 и стали поджигать зажигалками распушенные одуванчики. В темноте огоньки вспыхивали и гасли - кинематографично. Думаю: куда бы эту сцену вставить.
- Матушки! - сказала соседка.
- Да, матушки - брошены родителями, - отвечаю я.
- Я - про одуванчики, - уточняет соседка.
Вдруг вижу, что одна девочка - та самая, которая была у нас. "Ты ходила по тому адресу?" - "Нет, там, наверное, запрещают курить". - "Все курят - сама видела". - "А можно сейчас туда пойти?" Но я сказала: кто же в полночь ждет кого. Поняв, что девочки голодные, повела их домой и дала по бутерброду. Когда они ушли, Даша вышла из детской спросить, что за голоса раздавались. Я про девочек ей рассказала. Дочка снова ушла в детскую. Мы с мужем начали укладываться - звонок. Это снова та бездомная девочка! "Мама меня сейчас выгнала из дома, вы не знаете, где можно переночевать?" - "А где ты живешь?" Она назвала адрес. Это очень далеко - никак не успела бы она сбегать домой и снова оказаться здесь. Но уже по Наташе я знала, что уличать во лжи бесполезно. Впрочем, девочка сама себя тут выдала еще раз. Снова показалась Даша, и девочка спросила: "Так это ваша дочь нам по прянику в форточку сейчас сбросила?". Все стало понятно. Даша им по прянику сбросила, а девочка решила, что здесь горы пряников ее ждут. По иронии судьбы, на ней были такие же взрослые золоченые босоножки, как у "Олимпии" Мане, то есть - как у Наташи некогда.
- Хорошо. Я тебя отведу в тот дом, где работаю!
Муж решил идти с нами - ночь ведь. Пришли мы - там нас выслушали, но... принять без документов они не имели права. И пошли мы обратно. Я утешаю девочку: "Сейчас иди домой, умоляй маму пустить тебя на ночь, а завтра приди к нам, позавтракаешь и поедешь на Дзержинского, 3, - записываться". - "А можно, я у вас заночую?"
- Негде! Если даже на кухне тебе постелить, то у нас такой страшный сосед - он с тобой что-то сделает, а нам отвечать придется.
- Тогда я просижу ночь у вас в подъезде.
- Слушай, а не безопаснее ли в своем подъезде провести ночь? Дам теплую куртку. Там тебя все знают и не обидят.
- Нет, я в вашем подъезде хочу!
И тут замечаю, что Слава так тяжело дышит, как он дышал лишь в тот вечер, когда сделал мне предложение. Ну, думаю, переживает - дома все выскажет (вечно втаскиваю его в такие истории, "шило шестидесятых" и т.д.). Но он вдруг говорит совершенно другое:
