- Зачем нужен один тон - Бахтин не зря написал о разноголосице, - Слава пустился в рассусоливания о границах художественности: - Есть низшая граница, а есть высшая. Конечно, Достоевский с его полифонией - на самом верху, на вылете прямо, далее - философия и теология. Всем до него трудно дотянуться...
- Спасибо за лекцию! - оборвала его Р.В. - Мы тоже почитывали Бахтина, знаете ли. У вас обоих, значит, нет этического слуха. Вы что - считаете себя непогрешимыми?
- Напрасно вы стараетесь нас обидеть. Я сама вам говорила в прошлый раз, что до Искандера и Маканина никогда не дорасти мне...
- Опять не поняли? Хорошо, я сформулирую иначе. Нина, вы НЕНАДЕЖНЫ.
Господи, взмолилась я мысленно, что она имеет в виду - подозревает в стукачестве? И я принялась подробно перечислять (без фамилий) стукачей, которых сама выгнала из дома.
- Да, за вашим салоном присматривали, я в курсе, - отмахнулась от этой темы Р.В. - Но вы не слышите меня. Совершенно. Так ослеплены собственной непогрешимостью, да?
Ослеплена? Зачем такие слова! Учитель - ученику.
- Мне бы... какой-то конкретный пример, я бы поняла тогда, может.
- Нина, вот такой пример: говорят, что диссертацию вы списали у кого-то.
- У кого я могла списать диссертацию об акчимских сравнениях-то! Да кто же это говорит?
- Не важно.
Слава стал спорить: важно, иначе мы не будем разговаривать - в таком тоне. Р.В. помолчала полминуты и сменила тему:
- Приведу другой аргумент: дети не должны голодать, а вы пишете непроходимые вещи! Поехали бы на БАМ, написали бы нужную повесть...
- Дети не голодают - это просто так говорят.
- Нина, опять вы свое: все плохие, говорят неправду, а вы одна хорошая. Вы снова непогрешимы.
Тут я уже не выдержала и взорвалась: "Да вы знаете, сколько мне про вас говорят плохого! Но я же не верю!!!". Этот крик моей души был услышан: да, люди часто несут вздор... но...
- Но вы отправите в журнал рассказ про лениновспоминателя, а нас потом опять всех затаскают!
Наконец-то мне все стало ясно: Р.В. хочет ГАРАНТИЙ, ЧТО ЕЕ НЕ ЗАТАСКАЮТ... или - поссориться, чтоб себя обезопасить. Я отвернулась к вешалке, чтобы спрятать слезы, долго шарила по карманам в поисках платка. Непростая эта связка: "учитель-ученик". Учитель настрадался, досталось! Неужели еще за учеников претерпевать - где же брать силы? И я ведь все это понимаю. И принимаю ее поведение. Но можно было по-человечески объяснить. Вдруг тон Р.В. сменился:
- Берите вещи, но знайте: вы еще будете богатыми!
