Мужики ушли, а я обратно стала заносить свои альбомы. Но ребенок не захотел, видимо, рождаться в такой мир. Я попадаю в больницу. А в это время по всесоюзному радио проходит сорокаминутная передача - интервью со мной об Акчиме. И она, кажется, кого-то поразила настолько, что центральное телевидение приехало снимать Акчим. Мой ангел, Мария Александровна Генкель (она тогда была завкафедрой) уверяет, что это может сыграть - ведет меня к ректору:
- Нина тридцать раз была в Акчиме! (на самом деле я ездила туда девятнадцать раз).
Ректор соглашается оставить нас в общежитии, но... к нам подселят студентку. Живем втроем! Ребенок снова раздумал рождаться в такую жизнь. Я опять лежу в больнице. Слава в это время в комнате со студенткой... И мне уже все равно. Будь что будет. Вдруг меня навещает знакомая книжная продавщица: "Нина, поступил альбом Боттичелли". Она обещает десять экземпляров. Оказывается, мне не так уж все равно, что будет! Радость от свидания с "Весной" Боттичелли придает мне силы - спасибо ей!
Я выписалась из больницы и собрала с друзей деньги на альбомы. Иду на прием к своему врачу в тапочках мужа (сорок шестой размер). Июль, жара. Врач в ужасе от моей отечности:
- В любую секунду могут начаться судороги! Сейчас вызову "скорую", и вы поедете рожать. Пора.
Как рожать? А у меня собрано по три рубля с десяти человек на Боттичелли! Говорю: нас выгонят из общежития - надо предупредить мужа... Меня отпустили на два часа. Ну, я куда - бегом в магазин, потом с сумкой альбомов в общагу: "Слава, всех обзвони - раздай Боттичелли, а я - рожать!".
Когда через неделю мы шли из роддома с Антоном, встретили Сахарного, которому и показали сына.
- Горлановская порода! - сказал он, но, увидев Славино огорченное лицо, добавил: - Потом изменится! Они сначала проходят низшую стадию развития, затем переходят к высшей.
И в чем-то оказался прав: с годами сын все более стал походить на отца.
Через день выяснилось, что в роддоме был стафилококк, и у меня - мастит. Всю изрезали. Перевязки такие страшные, что все время хотелось броситься в Каму (это при моей-то водобоязни). Казалось, что там - прохладная вода, а у меня такая высокая температура была...
Медбрат Володя во время перевязок, чтоб отвлечь меня от боли, просит пересказать роман Кафки "Процесс", о котором столько слышал. Пересказываю! На следующую перевязку приходит полбольницы - слушать пересказ "Превращения". Чистый Кафка, точнее - Кафка в квадрате (лежу, терплю дикую боль, но при этом еще что-то изображаю в лицах).
