В приступах одиночества я садилась в третий трамвай и ехала - обычно до Разгуляя. Плакала, уткнувшись в заднее стекло, чтобы никто не заметил. (И вдруг, в 1988 году, я - в поисках лекарства для Агнии заблудилась в метель в десяти метрах от аптеки - смотрю: место то самое, где я рыдала от одиночества, а сейчас я чуть не плачу от того, что слишком востребована, много нахватала на себя, не справляюсь.)
Даже общежитские косились на меня, и тогда я уходила вечерами в холл вязать новый свитер. Свитер получался дико желтый - в черную полоску, как оса. Стала я хуже за эти дни? Или просто тогда в продаже оказались лишь такие цвета ниток?
- Паучок, привет! - говорила я появившемуся насекомому. - Они же могли весело в стенгазете меня изобразить: мол, если все будут листовки разбрасывать, то мусору-то, мусору-то сколько в зале накопится! А они...
Паучок уполз по своим делам.
Со мной даже перестал здороваться Леонид Владимирович Сахарный, руководитель "Кактуса" - нашего филологического театра сатиры. (За тридцать лет до "Кукол" Шендеровича он ставил "Идиота" и "Обломова", "Вишневый сад" и "Преступление и наказание". Конечно, на студенческом материале.) Он брал меня зимой в диалектологическую экспедицию в Акчим. В Красновишерске Леонид Владимирович купил и подарил мне синий том Цветаевой, а вот уже ходит мимо меня с какими-то рогами во взгляде.
Как же все утряслось? А вот... поместила я в стенгазете филфака "Горьковец" (поверьте - тогда такие вещи значили больше, чем официальная пресса!) юмореску. Просто собрала всякие объявления в буфете, в общежитии и т.п. "Б. Сладкая - 15 коп." (булка сладкая, что бы вы ни подумали). И после лекций иду в общежитие (мы учились во вторую смену), а Вера Климова: "Закатец какой миленький! Горланя, давай прогуляемся немного!".
Вера была у нас лидером. И снова все стали со мной милы! Сахарный подошел с улыбкой:
- Нина-Нина, ну почему вы не посоветовались со мною насчет листовок?!
- Буду советоваться всегда! - поклялась я.
- Тогда что - едем летом в Акчим?
- Но у нас же фольклорная практика.
- А я договорюсь - вам зачтут.
Кафедра составляла полный словарь одного говора (деревни Акчим). Экспедиции стали моей страстью. Мы записывали все вручную, еще не появились диктофоны.
- Я - БЕЗ УВЕЛИЧЕНИЯ - видная была девка.
Так и нужно - точно - передать в транскрипции: "без увеличения", хотя ручка сама норовила вывести: "без преувеличения". В общем, я навсегда научилась СЛУШАТЬ. Печатала в Словарном кабинете статьи - входит Вася Бубнов:
