Голубой огонь | страница 43



— Дэрк, это было ужасно! Ты был так далеко, и я не знала, как добраться до тебя.

— Я знаю, — сказал он. — Временами дьявол непримиримости поселяется во мне. И ты прячешься от меня за твоим непроницаемым взглядом. Мы не должны допускать, чтобы это повторилось, любимая. Ты знаешь, как я люблю тебя. Никогда не забывай этого.

«Он тоже знает, как сильно я его люблю», — подумала она. Не было нужды, чтобы он слышал эти слова. Она говорила это своими руками, обнимающими его лицо, своими губами, прижимающимися к его губам. Объятия были тем слаще, что, хотя и ненадолго, они были так пугающе далеки друг от друга.

Прежде чем они возвратились в тепло одеял, она еще раз повернулась к горе.

— Я помню, как они называют ее: Старый Серый Пана. Ох, Дэрк, как хорошо быть снова дома. Вчера я не находила себе места. Я не могла найти тебя, и мне было страшно.

Его руки нежно сжимали ее плечи.

— Ты видишь ущелье, которое разрезает холм там, внизу? Дом, где ты жила ребенком, находится как раз напротив. Это дом твоего отца. Попытайся найти его, на уровне ниже того, где мы находимся, на противоположном холме.

Ее пристальный взгляд скользнул через ущелье и двинулся вдоль холма напротив, к белому дому с красной черепичной крышей и с затейливыми железными кружевами вокруг крылец и балконов. Под этим углом он не выглядел знакомым, но она знала, что это был дом, который она с такой радостью посещала, будучи еще девочкой, о котором она столько мечтала и в который так стремилась в течение йоханнесбургской зимы.

— Твой отец ждет тебя сегодня, — сказал Дэрк. — Мара заедет за тобой днем, ты не должна бояться.

— Ты будешь там? — спросила она.

— Наверное, нет. У меня есть работа на выезде. Но ты не должна разочаровать его. Он рассчитывает на тебя.

Она представила себе старого слепого человека, ставшего жалким и беспомощным, и уже готова была отбросить страшные воспоминания о сверлящем взгляде, не осуждать и простить.

— Я поеду, — пообещала она. — Но помни, что я делаю это больше для тебя, чем для него.

Он возбужденно засмеялся, взъерошил ее короткие волосы и еще раз поцеловал ее.

— Ты должна отрастить волосы, — приказал он. — Я хочу, чтобы они были до плеч. Я не хочу быть женатым на коротковолосом мальчике. — Он поднял ее на руки, и она обхватила его за шею, когда он нес ее обратно к кровати.

Потом она некоторое время лежала, мечтательная и умиротворенная, покинутая страхами и тревогами. Она любила его очень сильно. Она хотела доставлять ему только радость, служить ему, быть такой, какой он хотел ее видеть. Древнейшее сильное желание Евы, женщины овладело ею, и в этот момент она больше не хотела ничего.