– Какая красивая комната! – прошептала она и медленно, словно в трансе, поплыла по паркетному полу.
Освещенные четырьмя резными медными светильниками, висевшими по углам комнаты, белые стены и потолок были усеяны крошечными оспинами теней. У дальней стены стояла низкая кровать, покрытая толстым белым одеялом, расшитым голубыми ирисами и розовыми цветками сливы. В изголовье на полу стояло то, что китайцы называют подушкой, – маленькая прямоугольная бамбуковая рама с глубоким вырезом для шеи. Невольно потерев затылок, Сарина подумала: не будет ли слишком неуважительно попросить обычную перьевую подушку?
По обе стороны кровати стояли черные лакированные столики. Строгость черной лакировки смягчали белые, в форме тыквы, фарфоровые вазы с водой, в которых плавали розовые цветки сливы. Два резных стула из красного дерева с толстыми розовыми подушками стояли один напротив другого возле раздвижных панелей, ведущих на веранду, а у противоположной стены находился длинный невысокий, тоже из красного дерева, шкаф с медными ручками на ящиках. Возле двери, где терпеливо ждал Во, стояла черная лакированная, расшитая жемчугом ширма и висело узкое зеркало в раме.
– Вам нравится, мисс Пейдж?
– О да! – еле вымолвила она, расплываясь в улыбке под его понимающим взглядом.
Он едва заметно кивнул, поклонился и направился к двери.
– Когда пробьет гонг, мисс Пейдж, это будет означать, что начинается ужин. Я встречу вас в холле.
Сарина едва успела помыть руки и лицо и поправить прическу, когда услышала звук гонга. Поспешно отбросив гребень, она выбежала из комнаты и, боясь опоздать и вызвать у Во приступ гнева, понеслась по длинному коридору.
– Вы мчались по лестнице, как испуганный зайчонок, – с упреком сказал ей Во, встречая у нижней ступеньки. – Неужели я так напугал вас своим разговором с сыном?
– Я…
– Дорогое дитя, вы вся дрожите. – Он впервые дотронулся до нее, и Сарина чуть не подпрыгнула. – У вас нет причин бояться, – мягко сказал он, все крепче сжимая ее плечо.
Тяжесть его руки наполнила ее тело странным теплом и вернула силу, и, когда он направился по тускло освещенному коридору в столовую, Сарина обнаружила, что может спокойно и уверенно идти рядом с ним. Они остановились перед резными, красного дерева дверями, подождали, пока двое одетых в черное слуг откроют их, и вошли в залу.
В теплом свете ламп расшитый шелк драпировок на стенах казался инкрустированным драгоценными камнями. В каждом углу комнаты на низком из красного дерева постаменте стояли огромные имбирного цвета кувшины с сине-белыми фигурками, а в них – розовые побеги цветущих слив и длинные изогнутые ветви тутового дерева. Вокруг прямоугольного, покрытого черным лаком обеденного стола располагались пять стульев из красного дерева с высокими спинками, и за каждым на почтительном расстоянии стоял молодой слуга. Как и двое слуг у дверей, они были одеты в свободные черные куртки с длинными рукавами, широкие черные брюки, схваченные у щиколотки тонкой полоской ткани, и мягкие черные тапочки.
