Переходим теперь к расе, которая образует основную массу населения и кровь которой преобладает всюду, где имело место расовое смешение. Можно утверждать, что она составляет основной костяк христианского населения от Мореи до Дуная и от Черного моря до арнаутских гор. Это — славянская раса и, в частности, та ветвь ее, которая известна под названием иллирийской (Ilirski) или южнославянской (Jugoslavenski). Вслед за западными славянами (поляками и чехами) и восточными славянами (русскими) она составляет третью ветвь той многочисленной семьи славянских народов, которая живет, в последние двенадцать столетий на востоке Европы. Южные славяне населяют не только большую часть Турции, но и Далмацию, Хорватию, Славонию и Южную Венгрию. Все они говорят на одном и том же языке, весьма близком к русскому, который из всех славянских языков для уха западноевропейца несомненно наиболее музыкален. Хорваты и часть далматинцев— римско-католического вероисповедания; все остальные принадлежат к православной церкви. Католики употребляют латинский алфавит, приверженцы православной церкви пишут кириллицей, употребляющейся также и в русском и старославянском, или церковнославянском, языках. Это обстоятельство, наряду с различием вероисповеданий, служило препятствием такому национальному развитию, которое вовлекло бы в свою орбиту все области, населяемые южными славянами. Житель Белграда не в состоянии прочесть напечатанную на его собственном языке книгу, если она издана в Аграме или Бече {сербское название Вены. Ред.}; возможно, что он откажется даже взять ее в руки, ибо она напечатана «еретическим» шрифтом и по правилам «еретической» орфографии. В то же время для него не составит никакого труда прочитать и понять книгу, изданную на русском языке в Москве, поскольку оба языка весьма схожи друг с другом, в особенности в отношении старославянской этимологической системы орфографии, и, кроме того, книга эта напечатана «ортодоксальным» (православным) шрифтом. Масса славян православного вероисповедания не желает даже, чтобы ее библии, богослужебные книги и молитвенники печатались в ее собственной стране, так как она убеждена, что все, напечатанное в священной Москве или в императорской типографии в С.-Петербурге, отличается особой правильностью, ортодоксальностью и святостью. Несмотря на все панславистские усилия аграмских или пражских энтузиастов[18], серб, болгарин, боснийский «райя», крестьянин-славянин из Македонии и Фракии питают большую национальную симпатию к русским и имеют с ними больше точек соприкосновения, больше средств духовного общения, чем с южными славянами-католиками, говорящими на одном с ними языке. Что бы ни произошло, они взирают на Петербург в ожидании мессии, который освободит их от всех зол; и если они называют Константинополь своим Царьградом, своим царским городом, то они делают это как в надежде на появление с севера православного царя, который вступит в этот город и восстановит истинную веру, так и в память о другом православном царе, который владел Константинополем до турецкого завоевания страны.
