– Приношу свои извинения, тетя Рената, – смиренно сказал Николо, не обращая внимания на презрительный тон дамы. – Я просто подумал, что вы не захотите пропустить такое событие.
– Какое событие? – с плохо скрытым любопытством спросила тетя.
– Празднование… – Николо намеренно медлил, выбирая слова, – моей невероятной удачи…
Как только он сказал это, Дайана, поняв, что за этим последует, снова ощутила тяжесть в груди. Рука Николо скользнула вниз по ее спине и легла на талию – то ли в знак поддержки, толи предупреждения. Пол Макдауэл сразу поднял голову и строго посмотрел на дочь.
– В соответствии с традицией рода ди Фонсека, – спокойно продолжал Николо, – я пригласил вас всех сюда, чтобы представить вам мисс Дайану Макдауэл. Леди только что дала согласие стать моей невестой и будущей баронессой.
Трудно было сказать, кого больше потрясла эта новость – Дайану или родственников Николо. Ибо, если Николо назвал ее будущей баронессой, значит, сам он носит титул барона!
Дайана бросила взгляд на отца – тот стоял с застывшим лицом. Он все понял, подумала Дайана. Он мог потерять голову из-за своего пристрастия к азартным играм, но не способность соображать. Если Николо объявил о намерении жениться на его дочери, значит, она продала себя за отцовские долги. Дайана увидела, как губы отца беззвучно проговорили «нет», и к ее горлу подкатил ком.
В гостиной воцарилась звенящая, напряженная тишина. Затем последовал вздох и чей-то голос произнес:
– Поздравляем. – Вперед вышла немолодая женщина. – Подумать только! А мы-то решили, что ты собрал нас здесь для того, чтобы сообщить, что отказываешься от титула и возвращаешься в Канаду.
Не решили, а надеялись, мысленно поправила даму Дайана. Как ни странно, но атмосфера в гостиной резко изменилась – скрытая враждебность уступила место вынужденной радости. Со всех сторон посыпались поздравления и объятия. Дайана едва успевала отвечать на них, одновременно пытаясь запомнить имена родственников своего новоявленного жениха. С шумом полетели пробки от шампанского, и официант, по совместительству крупье, начал разносить бокалы.
Единственный человек, который не принимал участия во всеобщем ликовании, был Пол Макдауэл. Он по-прежнему стоял в стороне. Дайана заметила, что отец смотрит на нее так, словно с его глаз упала пелена и он впервые стал видеть ясно и четко. И вдруг, буквально на ее глазах, лицо его начало сереть. Дайана испугалась.
– Нико… мой отец, – успела сказать она, чувствуя, что сейчас случится что-то ужасное.
