Скажите, вы любите наблюдать за прохожими? Я обожаю!
Вот ехала вчера в метро. Все такие серьезные, кто с похмелья, у кого просто – зарплата маленькая. Донцову читают или «Спорт-экспресс»… А один мужик светится. На коленях у него ноты лежат, он в них что-то видит радостное и пальчиком еле заметно дирижирует. Сам жутко страшный. А вот из-за этой полуулыбочки с ним даже познакомиться захотелось. И вообще, читать ноты в метро… Все вокруг толкаются, поезд гудит, а у тебя в голове музыка играет. Гершвин какой-нибудь или Лист. Красота!!!!
А потом на улице вижу еще одного мужика довольного. В руке – сверток газетный, будто цветок несет по морозу. Ну, думаю, пожилой уже, а романтик. Молодец, мужик. А он через секунду сверток поднимает, а в газете – селедка. Я аж захохотала. «Дорогая, я купил тебе селедку!» – очень креативно. И на мою жизнь похоже.
А еще мне безумно нравятся странные парочки. Он – маленький и пухленький, а она – фотомодель под два метра. Все сразу думают: наверняка она с ним из-за денег. И тут девушка нежно так: «Пупсик! Я тебе носочки купила с мишками. Правда, милые?» И в глазах огонечки такие теплые. Любовь!!!!
Или модные мамочки с сыновьями. Она, по всему видно, одинокая, жутко стильная, после солярия и салона красоты. Сама зарабатывает, кайфует от жизни и не скулит, что мужик ее бросил. Ребенок – активный, не по годам умный и одет в бутике. Мама для него – классная подружка, он ею гордится, когда она в школу приходит. Пацаны в классе восторженно перешептываются: еще бы, у Серегиной мамы такая попка и колечко в пупке…
Моя же мама всегда говорила, что не понимает, как мои убогие тексты могут печатать в газетах. Как и еду, которую я готовлю, совершенно невозможно было есть. «Ты одеваешься как клоун, мне стыдно перед соседями», «Тот парень, который к тебе приходит, он ведь настоящий даун в рваных носках…» Я слушала маму и делала все наоборот. Не из вредности, а просто потому, что была уверена: носки можно поменять, а соседи пьющие, и им по фиг.
Друзья завидовали. Мама казалась им веселой, незакомплексованной теткой, которая всегда сооружала бутерброды, если они заваливались в гости. Дома было уютно, ножи – наточены, краны – сухи, балкон застеклен…
Мама работала начальником ЖЭКа. Строила мужиков на разнарядках, умела не глядя собрать электророзетку и поставить новый унитаз. С отцом она развелась, когда мне было шесть, но я не чувствовала себя обделенной.
