Десятки лет назад Джеральд де Брет проложил широкую дорогу через папирусные джунгли к берегу озера и построил деревянный домик, где хранил лодку. Сейчас домик обветшал, но подход к нему Эм сохранила. Теперь там хранились моторный катер, моторная и весельная лодки.
— Нам пришлось их охранять во время чрезвычайки. Ужасное беспокойство! Грег с ума сходил. Он предлагал сломать домик, а в лодках сделать дыры, чтобы бандиты не смогли ими воспользоваться. Но бабуля и слушать не хотела. Она назначила сменную охрану. Дежурили я, Гас Эббот и один человек из преданных кикую. Даже бедного Захарию заставили стоять на часах, но он больше боялся гиппопотамов и ружья в своих руках, чем смерти. А Камау вообще отказался брать ружье. Он больше верил в пангу: он убил одного ножом. Тот пытался ночью отвязать лодку, а Камау его зарезал. Отрезал ему голову и утром, довольный, принес скальп в дом. Элис потеряла сознание за завтраком: упала головой на чашки, а бабуля даже не шевельнулась.
Виктория переспросила, содрогаясь:
— Он что, показал им отрезанную голову?
— Конечно. Он был очень доволен. И не без причины. Оказалось, что убитый принадлежал к главарям мау-мау, это был сам Бригадир Гитахи. За его голову объявили хорошее денежное вознаграждение, его и получил Камау, в результате чего больше недели все рабочие на нашей ферме пьянствовали. Давай посмотрим, заведется ли мотор.
Катер миновал насаждения папируса и плавающие водоросли и оказался на залитой солнцем поверхности озера. Там и здесь над водой цвели голубые лилии, непрерывно пели и переговаривались птицы: благородные пеликаны, утконосы, малые поганки, дикие утки и бакланы. Огромная голова с напряженно торчащими ушами выплыла над поверхностью, посмотрела на людей с суровым неодобрением и опять скрылась в глубине.
— Очень много гиппопотамов в озере, — хмуро заметил Иден. — Надо произвести отстрел. Пара или две добавляют озеру местный колорит, а двадцать или тридцать наносят большой вред зеленым насаждениям по берегам озера, как саранча посевам. Посмотри, вон там фламинго. Они не часто прилетают в Найвагна. Какие красивые, да?
— Прелесть. Знаешь, я вспоминала все это, думала, сохранилась ли эта красота. Как хорошо, все сохранитесь.
— Значит, несмотря ни на что, ты рада, что вернулась?
— Что ты имеешь в виду — несмотря ни на что? — обиженно спросила Виктория.
— На меня, на Элис… Бабушка быстро дряхлеет. В доме поселился полтергейст, полиция не оставляет нас в покое, — с горечью проговорил Иден.
