Она пришла вчера. Полюбовалась на его новую работу - наброски Парка Фонтанов, но слушала как-то рассеянно, и Ян замолк, недоумевая. А потом улыбнулась, и… и что?
Что- то. Что-то… и где-то. Неясно где. Ведь, когда целуешь, мир на время исчезает. Ян сам это открыл. Когда попробовал…
…Они свалили наброски на пол, но это было неважно. Тропические растения над столом, как в лихорадке, росли, вились, переплетались - все равно. Их словно кружит в горячем вихре - все равно, все равно. Лишь бы она не отстранялась…
Феникс…
Кто из них перенес обоих в спальню? Неизвестно. Он не помнит. Точно помнит, что не снимал ни рубашки, ни джинсов - но куда же они тогда делись? Да какая разница? Он помнит, как она закрыла глаза, когда он отвел в сторону светлые длинные волосы…
И мир снова пропадает, рассыпаясь и плавясь. А потом воскресает, как феникс. И он, Ян, тоже феникс - умирает и воскресает. Пламя Преисподней…
Какое странное ощущение. Словно он стал… больше. И сильнее. И куда… счастливее, что ли? Согретым… согретым изнутри.
Ян не знал женщин. Никого не знал. Жертве положено быть неприкосновенной. Старательно культивируемое одиночество подкреплялось обрядами, напрочь отбивавшими желание касаться кого бы то ни было, искать утешения в чужом тепле.
Это не твое. Это не для тебя. Твое место на алтаре. Читай книги. Это все, что тебе позволено.
Потом, когда судьба вдруг выпустила его из цепких когтей, их было немало - пожелавших коснуться. От вампирши Дианы до протектора Саммаэля. Но что-то - может быть, нарушенная судьба, может, привитое отчуждение - оставляло прежние запреты в силе. Или дело было в самой атмосфере Дворца?… В ядовитом шепотке придворных? Но за эти полтора года он никому не ответил согласием. Научился рукопожатиям, научился терпеть хлопки по плечам и прочие знаки одобрения, даже приятеля завел - но и только.
И вот…
Он почти растерянно посмотрел на Анжелику. Она сонно шевельнулась, по лицу скользнуло несколько пушистых прядей… Он обязательно переоборудует эту комнату. Он сменит цвет и фактуру стен - они должны быть совсем не такие, надо добавить золотой и белый, с редкими сполохами алых искр - внизу, у самого пола. И на полу! Он сменит и покрытие, пусть пол отзывается на ее шаги - только на ее - вспышками-зарницами. Словно комната - ее, огненной девушки.
Счастье - это оно? Человеческое слово. В дей-бра, демонском наречии, не было слова «счастье». Довольство, спокойствие, победа - были. А счастье - не для демонов. Или все же?…
