Вообще, уроки энциклопедистов были разные. Например, такой: в один день с утра пришел коммунист, который читал три часа свои стихи про ненависть к Шендеровичу и Киселеву, которым давно пора "сидеть на нарах в лагерях!". Я стала в ужасе возражать: опять о лагерях мечтаете! Да когда же это кончится! А он мне про идею золотого миллиарда: мол, земля не выдержит всех, и Запад тайно задумал уморить всех, кроме одного миллиарда избранных...
- Я сам лагеря ненавижу, я лежал в больнице с гэбэшниками двумя старыми, они хвастались, что по телефонной книге брали "врагов народа", я ушел из этой палаты, не смог долечиться с ними рядом... Но заслужили ведь некоторые - нынче - лагеря, правда?!
- Такой вот винегрет, - говорила я вечером поэту Сене Ваксману. - Он в конце еще попросил меня мышцы пощупать! Сильные мышцы у коммунистов! Боюсь, что много бед они нам принесут, если снова к власти придут... о, мышцы есть! Ужас какие мышцы! Беда! Сколько агрессии!!!
- Вот что, я пойду - вижу, ты еще от коммуниста не отошла! - и Сеня стал собираться.
- Я отошла, отошла! - закричала я. - Не уходи!
И мы провели чудесный вечер! Он читал свои стихи:
- Соловьиха соловью:
"Ай лав ю".
Лебедь лебедихе:
"Их либэ дихь".
- Сеня, слушай, это останется в мировой литературе! Да-да! восклицала я, осознав уроки энциклопедической эпопеи (Господь награждает за терпение - после коммуниста придет демократ и согреет душу).
- Мне приснился сон, что "Бег" Булгакова расшифровывается как "Белая гвардия", - рассказывал Сеня.
А я срочно схватила свои краски и стала писать для гостя особенную сирень, какая получится именно под этот наш общий разговор; я уж знаю, что сирень только так и нужно писать: под человека, под дорогого, а то получается не сирень, а икра сиреневая. И вот парну'ю еще картину я вручила гостю (чтобы нес за уголок). А теперь боюсь позвонить и спросить: как довез?.. вдруг испачкал костюм... или кого-то из пассажиров в транспорте, а они - штраф потребовали, компенсацию там... Но позвоню, извинюсь за свою глупость, которая от сердца, конечно, но... Надо, чтоб ум от сердца был! Умосердце! Правда, я уж знаю, что сведение ума в сердце свершается по благодати. Надо еще чаще мне ходить к исповеди, вот что! Тоже урок энциклопедии.
Самые долгие диалоги возникали уже в прихожей, когда гость одет и обут. Как опять же говорила моя бабушка: "Не бойся гостя раздетого, а бойся гостя одетого".
- С кем ты борешься, Нина? (Лицо у меня такое? Вот так-то!)
