— О… — только и сказал человек, похожий на дачника, завёл глаза к небу, махнул рукой и быстрым шагом зашагал по тропинке прочь от нас. Мы не стали его догонять.
Ни Нинка, удивительно трогательная в сиянии белоснежного жемчуга, оттеняющего её смуглую кожу, ни Лиза, которая с удивлением смотрела на свою совершенно здоровую руку, больше никогда не увидели странного человека, который спрятал в карман сдвоенный камешек и что-то пытался рассказать про золотой мост. А я… А я совершенно случайно встретился с ним через много-много лет, когда детство и юность ушли от меня точно также, как некогда ушел от нас этот таинственный незнакомец.
Мне было двадцать четыре года, тот возраст, когда ты ещё окончательно не попрощался с юношескими мечтами, однако вспоминаешь о них всё реже и реже. Ещё пару лет назад мне хотелось перевернуть весь мир, организовать революцию, оставить свой след в истории, а сейчас я думал только о том, как бы поскорее разделаться со своей частью работы и пойти домой. Тогда я уже был женат, Марина, моя супруга, ждала ребёнка, отец умер несколько лет назад, а мать изводила меня каждый божий день. Жили мы у неё, о съеме квартиры не могло идти и речи, потому как все деньги шли в фонд поддержки будущего сына или дочери. Не проходило и недели, чтобы Марина не купила очередной обновки для долгожданного малыша, я хватался за голову, наблюдая, как деньги уходят на бесконечные стульчики, игрушки и совершенно нелепые настенные коврики. Иногда мне казалось, что мы ожидаем прибавления семейства не на одного, а по меньшей мере на дюжину человек. Я никак не мог понять, на кой черт моему ребёнку понадобится весь этот хлам в таком количестве. Но когда я пытался заговорить об этом с женой, она закатывала истерику, а мать всегда почему-то занимала её сторону. Не буду лгать, я никогда не испытывал к Марине страстных чувств и когда делал её предложение, руководствовался скорее сухим расчетом, нежели чем-то эфемерным. Нет, родители Марины не занимали каких-то высоких постов и вовсе не были состоятельными людьми, просто я посчитал, что в подруги жизни стоит брать надежного человека, на которого всегда можно будет опереться. Если бы мне понадобилось характеризовать мою жену одной фразой, то я бы сказал "этот человек никогда не разрывал упаковку на подарках". Даже в детстве. Она была терпеливой и спокойной, и, что особенно мне нравилось, никогда не допускала лишних движений. Да, Марина была мудрой женщиной, неплохой хозяйкой, темпераментной любовницей, кроме того, она никогда не опускала рук и не признавала безвыходных ситуаций. За те три года, что мы были вместе, мне никогда не приходилось видеть её слёз, я никогда не видел её в состоянии агрессии или отчаяния. Но когда Марина забеременела, всё резко изменилось. Всё началось с мелочей — сначала её раздражали запахи, потом звуки, а уже после каждое моё действие истолковывалось превратно и могло послужить поводом к новой домашней буре. Нельзя сказать, чтобы я не обращал на это внимание, в самом деле, попробуй не обращать внимание, когда твоя жена визжит не переставая, а мать бегает вокруг неё с криком, но на первых порах я относился к Марине с пониманием. Я прочитал множество литературы, связанной с беременностью и родами и утвердился в мысли, что этот год и следующие пару лет мне придётся жить под одной крышей с человеком, который будет не вполне отвечать за свои действия. Увы, зачастую психика женщин страдает во время вынашивания плода и в первое время после родов. Всё, что я мог сделать — так это постараться поменьше раздражать свою жену и постараться сделать так, чтобы она поскорее пришла в норму. Но принять решение легко, гораздо сложнее было сохранять гармонию в семье. Марину раздражало даже то, как я ем, как сплю, как одеваюсь, каждая мелочь раздувалась до чудовищных размеров. На пятом месяце жена сказала, что не может спать со мной на одной постели, и мне пришлось перебраться на кухню. Моя мать почему-то посчитала, что я инициатор раздельного спанья, что вид беременной супруги меня смущает, и устроила очередной скандал по этому поводу.
