— Но этого… не может быть.
Хансон молчал.
— Нет… я, конечно, верю вам, сэр. Но… всё это странно! Я видел Уолкера. Здесь, перед моим домом! — В голосе Джимми появились истерические нотки, он уже потерял контроль над собой. — Послушайте, мистер Хансон! Мне кажется, здесь какой-то сговор. Они хотят изобразить всё так, будто я рехнулся. Здесь что-то не так.
— Что здесь не так? — спросил Хансон. — Вас никто ни в чём не обвиняет. Это вы постоянно обвиняете других.
Хансон молчал так долго, что стало совершенно понятно: он Джимми не верит. Потом он размеренно и подчёркнуто холодно проговорил:
— На вашем месте, Джонсон, я не стал бы повторять этого обвинения в присутствии третьих лиц.
Джимми не мог сообразить, что вызвало такую перемену в отношении Хансона к нему.
— …и не стал бы обвинять полицию в том, что она идёт на преступление, желая выдать вас за безумца или маньяка. На вашем месте я не стал бы касаться этого вопроса. Мой совет: откажитесь от всех обвинений против детектива Уолкера, пока у вас не будет точных фактов в руках. Вы поставили себя сейчас в такое положение, что я как адвокат почти ничем не могу вам помочь… Ваш звонок ко мне и мой звонок в полицию сослужили нам плохую службу.
— Но… он был здесь! — Джимми чуть не плакал. — Я видел его собственными глазами! Дважды! Сначала на углу 149-й стрит, когда я вышел из кафе и вдруг увидел его… Я перешёл улицу, чтобы не столкнуться с ним. А когда пришёл домой и выглянул из окна, он стоял на бульваре… Видит бог, это чистая правда, мистер Хансон!
— Самое неприятное для вас заключается в том, что он в это время находился в другом месте. И это подтвердили надёжные свидетели. — В голосе Хансона звучало теперь сочувствие. — Он находился в это время в полицейском участке, и алиби у него тысячепроцентное.
— Значит, тысяча процентов… — пробормотал Джимми, Телефонная трубка в его руке сделалась такой тяжёлой, что он с трудом удержал её. — Я поступлю, как вы мне советуете, мистер Хансон. Спасибо, что позвонили.
— Не стоит благодарности, — ответил адвокат.
Медленно, словно боясь разбить её, положил Джимми трубку на рычажок…
Уолкер протиснулся к свободному месту у стойки бара, которое занял для него широкоплечий мужчина в тёмно-сером пальто и зелёной шляпе.
— Спасибо за алиби, Брок, — сказал он.
— Ладно уж, чего там, — проворчал тот.
Лысый бармен с морщинистым лицом подошёл к ним.
— Два виски с содовой, — заказал Уолкер. — И сандвичей с салями.
