Но есть там полицейский или нет, пора съесть цыплёнка! Он испытывал такой голод, что мог бы запросто съесть сразу двух или трёх.
Спустившись в подвал, он повесил на вешалку халат, потом спрятал в шкафчик перчатки и шапку.
В коридоре стояли кастрюли с супом, хлеборезка, мясорезка и громадный старомодный холодильник.
Он достал из него три куска буженины, сунул в рот и, жуя, пошёл вдоль по коридору к лестнице, ведущей наверх. Перед лестницей была площадка. Отсюда Джимми взглянул наверх и увидел детектива. Уолкер закрывал подсобку, намереваясь отправиться на поиски третьего негра из ночной смены. Он решил немного передохнуть, собраться с мыслями, перезарядить пистолет. Детектив стоял на лестничной площадке боком к Джимми, держа револьвер с глушителем в правой руке. «Он даже и охнуть не успел», — пробормотал Уолкер. Тут он заметил Джимми и резко повернулся. Когда Джимми увидел его искажённое лицо с багровыми пятнами и сверкающими глазами, его первой мыслью было: это привидение! Отсюда, снизу, Уолкер производил впечатление громадины, великана. «Свинья паршивая, напился», — подумал Джимми. Но не остановился, продолжал спокойно подниматься наверх. «Пусть этот идиот не думает, что я его испугался».
Уолкер показал зубы, это было что-то вроде оскала собаки. Не говоря ни слова, он поднял руку с пистолетом и выстрелил.
Джимми инстинктивно пригнулся. Пуля скользнула по левой стороне груди. Джимми охватила ярость, но в этот миг его сознание работало так ясно, как это бывает нередко в момент смерти. Он видел лицо Уолкера словно сквозь увеличительное стекло — каждую прожилку блестящих глаз, каждую капельку пота, каждый волосок на усах.
Всё это длилось какую-то ничтожную долю секунды — он успел только ниже пригнуться. «Бросься на негодяя! — приказывал ему мозг. — Отними у него пушку и разбей череп!»
Но всё в нём кричало: «Беги, парень, беги!»
Его сжавшиеся мускулы были напряжены до предела. Прежде чем Уолкер успел ещё раз спустить курок, Джимми, совершив невообразимый пируэт, перепрыгнул несколько ступенек.
Вторая пуля задела шею. Боль обожгла его калёным железом. Стоял он неудобно — правая нога выше левой. Но тут же сгруппировался, как акробат, готовящийся к рискованному сальто. Бросился через лестничную площадку к противоположной стене и сильно ударился о неё.
— Грязный негодяй! — крикнул Джимми, оттолкнулся от стены и скрылся за поворотом, прежде чем третья пуля Уолкера пробила дыру в штукатурке на том самом месте, где только что была тень головы Джимми.
