— Не знаю… Может быть.
— Если ты немного расслабишься, будет еще лучше. Ой, нога!
— Извини. Я предупреждал.
— Ты слишком сильно сосредоточился на движениях.
— А что нужно делать?
Танец пробуждал в нем миллионы противоречивых эмоций. Он пока еще не мог определить, что-то за странное чувство — приятное или неприятное. Его манил к себе неизвестный и уютный мир. Ему хотелось впустить это тепло в свое сердце, столько лет прожившее в холоде и одиночестве. Но едва погрузившись в соблазнительное умиротворение, он тут же снова напрягался, потому что некая стена внутри его начала трещать и рушиться.
— Просто думай об этом мгновении. О том, что есть сейчас.
Бен отстранился от Роберты. Ее воздействие оказалось слишком мощным. В его личное пространство вторгалась непонятная сила. После стольких лет одиночества эта женщина без труда взломала границы его зоны безопасности. Бен искоса посмотрел на мини-бар. Роберта заметила этот взгляд.
— Нет, не надо! Пожалуйста!
Она снова положила теплую ладонь на его плечо. Бен взглянул на часы.
— Ого! — нервно произнес он. — Уже поздно, а нам утром рано вставать.
— Не увиливай, — прошептала она. — Нам обоим это нравится. И после такого ужасного дня мы должны немного расслабиться.
Они потанцевали еще полчаса. Ему действительно нравилось ощущать своим телом ее плавные движения. Он переместил ладонь повыше и погладил ее плечо. Сердце Бена забилось быстрее. Их губы тянулись друг к другу. Но песня подошла к концу, и голос диктора расколол намечавшуюся близость. Они отодвинулись друг от друга, внезапно смутившись. Молчание затянулось. Оба знали, что подошли к желанному событию, и теперь по-разному сожалели об упущенной возможности.
Бен направился к импровизированной постели на софе и, не раздеваясь, растянулся на сложенных покрывалах. Роберта забралась на огромное ложе для новобрачных. Глядя на высокий балдахин, она мечтательно сказала:
— Я никогда не спала на такой кровати.
Несколько минут они молча лежали в противоположных углах темной комнаты.
— Бен, почему бы тебе не перейти сюда? — наконец спросила Роберта. — Тут удобнее, чем на софе.
Он отозвался после долгой паузы.
— В кровать? А где ляжешь ты?
— Там же.
Бен приподнял голову и посмотрел на нее.
— Ты зовешь меня в свою постель?
— Точнее… на постель, — смущенно ответила она. — Это не приглашение к чему-то серьезному. Я просто немного нервничаю… И мне не помешала бы дружеская компания…
После минутного колебания Бен встал и направился к кровати с балдахином, слепо шаря в темноте руками. Он опустился на ложе, лег на хрустящую простыню и накрылся вторым одеялом. Какое-то время они тихо лежали, боясь пошевелиться. Затем Роберта повернулась к нему. Ей хотелось прикоснуться к Бену, но она испытывала ужасное смущение. Его дыхание слышалось так близко…
