— Ну, Людмила, что ты там надумала? — бодрым голосом говорит он. Слишком уж бодрым.
— Что ты знаешь… про все эти убийства?
— Только то, что это действительно были убийства.
— Но почему? Почему? За что? Неужели из-за денег?
— Боюсь, что не только. Я подозреваю, кто и зачем все это придумал. Хочешь, поговорим об этом откровенно?
— Нет. Не хочу. Я тебя боюсь. Это ты — убийца, — уверенно говорит Люська. — И тебе меня не уговорить. Это, должно быть, тактика такая: сначала войти в доверие, прикинуться другом, а потом… Как с Зосей. Я, пожалуй, тоже пойду. Мне надо подумать.
— Подумай прежде всего о тех деньгах, которые можешь потерять. Чего стоит твоя жизнь без них?
— Да, — согласно кивает Люська. — Ничего не стоит. Все останется, как есть, а это хуже смерти. Полная безнадежность.
— Значит, наша звезда хочет завтра устроить вечеринку? — вдруг усмехается Градов. — А ты что, правда, принесла с собой в этот дом свадебные туфли?
— Ну и что? — с вызовом говорит Апельсинчик.
— Так… Значит, действительно любишь своего мужа?
— Значит, люблю.
— Мне тебя будет жаль.
— В каком это смысле?
— Если покинешь «Игру». Мы почти добрались до финала. Ты понимаешь?
— Понимаю, — вдруг шепотом говорит Люська. — Только не думай, что я не могу за себя постоять. До завтра.
— Что ж, спокойной ночи.
Все главные события этого вечера уже произошли, но Люба отчего-то не выключает телевизор. Время к одиннадцати. В «Игре» возникло такое чудовищное напряжение, что кажется, будто воздух особняка сгустился до состояния грозовых облаков. Вот-вот возникнут первые электрические разряды и ударит молния. Только в кого?
Алексей Градов долго сидит в гостиной в полном одиночестве со стаканом пива в руке. Отхлебывает янтарный напиток маленькими глоточками и не торопится идти к себе наверх.
…Люська стучится в комнату к Виолетте:
— Ты как?
— Уйди! — из-за закрытой двери кричит блондинка.
Потом вдруг раздаются ее торопливые шаги в сторону двери. Растрепанная белокурая голова появляется в проеме:
— Эй! — Виолетта босая, ее ножки и в самом деле очень маленькие, как у ребенка, ноготки раскрашены ярким малиновым лаком.
— Ну? — спрашивает Люська.
— Я лишнего наболтала. Выпила много, ты извини, ладно?
— Это все?
— Да.
— Тогда я подожду, когда ты еще раз напьешься. Откровенность — это хорошо. Пусть даже и пьяная. А пока спокойной ночи.
Виолетта захлопывает дверь. Алексей Градов, стоя на середине лестницы, внимательно прислушивается к диалогу в коридоре. Потом так же неслышно, как и поднялся, спускается вниз, в гостиную.
