Воскресенье, с восьми до одиннадцати вечера, канал ММ-2, прямой эфир
— Ой, прелесть какая! Цветочки! — Виолетта трогает пальчиком крупный темно-зеленый лист пальмы.
— Искусственная, — тут же со знанием дела замечает мужик в дубленке. — Однако жарковато!
— Цветы — мое хобби. — Бабулька в крохотной шляпке-таблетке со вздохом заводит глаза, косится на камеру.
Люба удивляется: бабулька-то — актриска! Или участники «Игры» обо всех камерах в доме прекрасно осведомлены, или у бабульки особое чутье?
— …Я просто обожаю цветы!
— Как мы будем делить комнаты? — деловито и сухо спрашивает всем недовольная дама.
— А разве Август Янович… — заикнулся было пенсионер.
— Тихо! — резко обрывает его Семен Сайкин. — Чья комната внизу? Кто у нас любит одиночество?
— И прохладу. — Бабулька ежится, плотнее закутываясь в шаль.
— Жарко же! — косится на нее мужик в дубленке.
— Нет, холодно, — не соглашается бабулька.
— Извините, я не дам вам регулировать отопление.
— А я…
— Короче, кто внизу? — настаивает красивый Сайкин.
— С вашего позволения. — Дама поднимает с пола свой чемодан.
— Я помогу! — тут же засуетился блондин, затылком явно чувствуя камеру.
— Не надо, я сама. — Дама подхватывает чемодан, высоко вскидывает голову и направляется к двери. Телекамера на время оставляет ее в покое. Но в комнате, куда она вошла, все пишется на пленку. Для ночного эфира.
Группа из восьми человек поднимается на второй этаж. Лестница деревянная, узкая и очень крутая.
— Только на эшафот по такой лестнице подниматься, — бормочет Алексей Градов.
— Ха-ха!
— Хе-хе!
— Какая прелесть! — Виолетта не устает умиляться искусственными цветами, не забывая при этом изящно переступать ножками в ботфортах, словно она на показе мод.
Остальные молчат. «Видимо, напряженно размышляют, что бы такого умного сказать», — подумала Люба. Только Градов выглядит совершенно равнодушным к включенным телекамерам.
На втором этаже восемь комнат, объединенных по две общими, так называемыми совмещенными санузлами. Из каждой ванной в комнаты ведут две двери, запирающиеся на щеколды. Пока остальные колеблются, Люська-Апельсинчик без размышления объединяется общей ванной с Виолеттой. Бабулька, заглянув в одну из комнат, умиляется:
— Какая чудная картина!
Над кроватью с небольшим наклоном висит в тяжелой раме натюрморт, изображающий вазу с цветами. На Любин взгляд, совершенно нелепое ассорти из ирисов, сирени, анютиных глазок и прочей разноцветной травы. Доминируют ирисы, а старушка отчего-то в восторге:
