— Я дурочка, — говорит Зося. — Одни красные.
— Интересно, что там, наверху? — Люська направляет палец в потолок.
— Любовь, — хмыкает Градов.
— Втроем? — удивляется Люська.
— А что? Это модно.
— Но только не с Кучеренко и Серафимой! — хихикает Люська. — Валет. Леша, сдавайся, у меня козырной туз.
— Ну и бей им.
— Еще чего! Ты мне еще тузов подбросишь! Я не дурочка!
— Я, кажется, опять проиграла, — вздыхает Зося. — Ну не идет карта!
— В любви повезет, — замечает Люська. Потом спохватывается: — Ой!
— Что вы все со мной как с больной? — сердится Зося. — Я такой же человек.
— Просто мне это не привычно. Леша, опять!
— Но я же не виноват! Зачем ты бьешь дамой, когда знаешь, что у меня их целых две?
— Откуда же я знаю?!
— Карты надо запоминать. Дамы из игры не выходили.
— Делать мне больше нечего: карты запоминать!
— Тогда сдавай.
— Ты опять меня обманул! Это нечестно!
— Как джентльмен, признаю свою ошибку. Можешь меня завтра ужином не кормить.
— Я не такая жестокая.
— Что-то тихо там, наверху, — замечает Зося.
— А ты что хотела, чтобы потолок ходуном ходил? — смеется Люська. — Кучеренко-то за шестьдесят! Да и Серафима не девушка.
— А может, он с Виолеттой? — усмехается Градов.
— Тогда люстра бы нам давно на голову упала. — Люська заглядывает в карты и хмурится. — Ни одного козыря! Кто сдавал?
— Я, — отвечает Градов. — И все-таки там подозрительно тихо.
— Ага. Серафима зарезала ножом Виолетту и теперь, приставив его к горлу Кучеренко, требует секса, — язвит Люська.
— А ты злая, оказывается, — качает головой Зося.
— Да достало уже все! Мне, может, тоже любви не хватает!
— Что мешает? — улыбается Градов.
— Да мне только ты и остаешься.
— А я? — улыбается Зося.
— Ничего себе выбор! Надеюсь, вы оба шутите?
— Люся, ты снова дурочка. Вот козырной туз, а вот пара шестерок. С погонами тебя!
И тут сверху свешивается белокурая голова Виолетты:
— Эй, вы!
— Чего тебе, девушка? — поднимают голову Зося и Градов. Люська мешает карты.
— У Кучеренко дверь заперта!
— Ну и что?! — Хором.
— Но что-то он подозрительно затих!
— А ты что хотела? Значит, он с Серафимой.
— Еще чего!
— Вы в пролете, как фанера над Парижем. Мимо просвистели. — Люська снова сдает на троих.
— А счастье было так возможно… — негромко мурлыкает Градов. И в другой тональности: — Париж, Париж, Париж… Где я не буду никогда.
— Вот дураки! — Виолетта исчезает.
— Сама такая! — кричит ей вслед Люська.
— Не надо, не тратьте напрасно громких слов. — Градов берет свои карты: — Вот кому никогда не повезет в любви, так это мне. Одни козыри!
