Другие не без оснований полагают, что подобная акция не могла пройти без согласования или прямой команды "сверху". И это — очередной пробный камень, брошенный русскому народу. Если смолчат, не заметят, отмахнутся — значит, готовы к любым преобразованиям, в том числе и в церковной сфере, к отказу от собственной религиозной идентичности.
Третьи же думают, что это начало наката на "огненное православие", сигнал к репрессиям против потенциальных противников либеральных реформ в церковной сфере. Ведь история с майками бьёт в самую сердцевину идеологии стояния за веру.
Смысл лозунга прозрачен и ясен даже прокурорам. В переводе на язык бюрократов этот лозунг звучит так: "Я лучше умру, чем откажусь от Святого Православия!". Лозунг "Православие или смерть!" колеблется на черном знамени афонского монастыря Эсфигмен.
Этот монастырь стал известен своим отказом от богословского диалога с католической церковью, отказом от экуменических контактов и принятия нового стиля в церковном календаре. Конфликт между древним монастырем Эсфигмен, входящим в автономную монашескую республику Афон на севере Греции, и Константинопольским Патриархатом, власть которого признает Афон, стал притчей во языцех. Поводом для разрыва стала встреча в 1965 году Константинопольского Патриарха Афинагора с Папой Римским Павлом VI и дальнейшее сотрудничество с католиками константинопольского духовенства.
Сегодня Люблинская районная прокуратура города Москвы тоже предлагает православным сделать свой выбор.
Совершенно ясно, что выдвигаемая властью идеология тотальной глобализации, взятый курс на всемерное встраивание России в пул западных государств — несовместимы с духовным суверенитетом, с русским Православием. Попытки привести русское Православие к "общечеловеческим, цивилизованным" стандартам особенно активизировались в последнее время. Речь идет не только о желании изменить каноны церкви, снизить высокую планку церковных требований к верующим людям. То есть не о либерализации как таковой, способной превратить нашу церковь в подобие церкви англиканской.
Отчетливо видно, как определенные силы и определенные люди, пребывающие как в светской, так и в церковной власти, пытаются осуществить колоссальный проект религиозного сознания русского народа. Страстное желание получить на выходе "православие с человеческим лицом" ведет к урезанию не только смыслов, но самого духа народной веры. В этой новой, навязываемой народу, религиозности, высочайшие темы мученичества за Христа, пламенеющие эсхатологические горизонты, страстное переживание несовершенства и несправедливостей земного бытия — снимаются. Они на поверку заменяются словами известного шлягера: "Всё хорошо, всё будет хорошо…"
