На поверхности эти фундаментальные изменения проявляются через стихийное повсеместное приспособление социальных отношений, соответствующих индустриальным технологиям, к идущим им на смену качественно новым постиндустриальным технологиям. Пока это в основном информационные технологии, но основной их особенностью, вероятно, будет нацеленность на преобразование человека — как сознания, так и тела, а главное — на расширение психоэнергетических возможностей.
Увы: пока это изменение выглядит как варваризация, возвращение средневекового общественного устройства, которому не мешают современные технологии.
ПРОЩАЙ, ЗНАНИЕ!
Более всего бросаются в глаза изменения в сфере образования. Во всем мире система, призванная воспитанием молодежи формировать нацию, вырождается в вульгарный инструмент социального контроля. Соответственно, и наука, являющаяся естественным продолжением системы образования, вырождается в набор все более сложных ритуалов и элемент культурной политики.
Конечно, это можно объяснить тривиальной борьбой элит за ограждение своих детей от необходимости вынужденного соперничества с талантливыми представителями социальных низов. Недобросовестной конкуренции никто не отменял, — но, пока общества нуждались в профессионалах, понятный элитный эгоизм был обречен на общественное порицание и политическое поражение.
Что же переломило ситуацию?
То, что даже передовые общества начинают отсекать бедных от высшего образования и извращать его смысл, — признак ненужности для них технологического прогресса. Это возможно лишь при резком ослаблении глобальной конкуренции.
И такое ослабление налицо.
Важнейший результат качественного упрощения коммуникаций, знаменовавший собой начало глобализации, — формирование нового всемирно-исторического субъекта, глобального управляющего класса, названного Ж.Аттали "новыми кочевниками".
Упрощение коммуникаций сплачивает представителей крупных управляющих систем (как государственных, так и корпоративных) на основе общности личных интересов и образа жизни. В то же время освобождение топ-менеджеров корпораций от контроля собственников (означающее и уничтожение частной собственности) делает управленцев самостоятельными.
Глобальный класс управленцев противостоит разделенным обществам не только в качестве нерасчлененного "хозяина" сталинской эпохи (что тоже является приметой архаизации), но и в качестве всеобъемлющей структуры.
