Приведенная выше обвиняющая выдержка взята не из какой-нибудь бульварной газетки. Эти строки появились (через год после начала боевых действий в Испании) в авторитетном американском журнале “Форин афферс”, занимающемся вопросами современной истории{20}.
Примерно в тот же период общественное мнение Норвегии было взволновано разоблачениями, опубликованными одной из социалистических газет. В 1935 году немецкий нацист, большой любитель путешествовать по Северной Норвегии, получил разрешение фотографировать солдат “северного, нордического типа” в главном военном лагере, расположенном близ порта Нарвик, являющегося важным экономическим и стратегическим объектом. Чего добивался этот немец? Зачем подполковник Сундло, представитель военного командования, выдал ему соответствующее разрешение? Не является ли сам Сундло одним из сторонников национал-социалистского квислинговского движения? Была назначена комиссия для расследования, не сумевшая найти оснований для подобных подозрений.
Весьма характерно, что международная печать впервые обратила внимание на очередной конгресс заграничной организации немецкой нацистской партии лишь в августе 1937 года; между тем открытые конгрессы такого рода созывались и ранее - в 1934, 1935 и 1936 годах.
В начале 1937 года газета “Таймс” поместила комментарии по поводу “первого эффектного вторжения национал-социалистской партии в область деятельности министерства иностранных дел”{21}. Глава заграничной организации немецкой нацистской партии Эрнст Вильгельм Боле был назначен по совместительству главой заграничной организации при министерстве иностранных дел Германии. В своей новой должности Боле подчинялся непосредственно министру, пост которого занимал [60] тогда барон фон Нейрат. К тому же, если вопросы, входившие в сферу деятельности Боле, обсуждались на заседаниях кабинета министров, он имел право лично при этом присутствовать.
В чем заключался смысл подобного продвижения Боле?
Для тех людей за пределами Германии, которые внимательно следили за работой заграничной организации, внутренний смысл состоявшегося назначения был достаточно ясен. Организатор пропаганды и шпионажа, запугиваний и похищений был введен в состав такого почтенного органа, как министерство иностранных дел. Это означало, что ему поручено навести порядок в центральном аппарате министерства и в подчиненных органах; вместе с тем расширялись возможности усиления подрывной работы за границей путем использования привилегированного положения лиц с дипломатическими паспортами.
