. Снова тщательно прицелился (ассасин отдавал себе отчёт, что его собратья, ожидающие позади и внизу, исходят мрачным нетерпением). Взмах запястья, полет…
И второй кинжал, издав звук слабого удара, вошёл в подушку, снова в дюйме от шеи принца, на этот раз по другую сторону от неё. Спящему мальчику, очевидно, что-то снилось: на его губах мелькнула призрачная улыбка.
Ассасин нахмурился под чёрной вуалью повязки, закрывающей его лицо. Из-за пазухи туники он вытянул полоску ткани, скрученную в тугую верёвку. За семь лет, прошедших с тех пор, как Отшельник повелел ему совершить первое убийство, удавка ни разу не рвалась, его руки ни разу не дрогнули[5]. Беззвучно, подобно леопарду, соскользнул он с подоконника и принялся красться вперёд по залитому луной полу.
Мальчик в кровати что-то пробормотал и шевельнулся под покрывалом. Ассасин застыл на месте — чёрная статуя посреди комнаты.
У него за спиной, в окне, возникли на подоконнике двое его собратьев. Они смотрели и ждали.
Мальчик чуть слышно вздохнул и снова замер. Он лежал навзничь на своих подушках, и по обе стороны от него торчали рукоятки кинжалов.
Миновало семь секунд. Ассасин снова пришёл в движение. Он встал в головах кровати, обмотал концы удавки вокруг кулаков. Теперь он стоял прямо над отроком. Убийца стремительно наклонился, опустил верёвку на горло спящего…
Мальчишка открыл глаза. Он вскинул руку, ухватил ассасина за левое запястье и без особого напряжения шваркнул его головой о ближайшую стену. Шея ассасина переломилась, как тростинка. Мальчик отбросил шелковое покрывало, одним прыжком вскочил на ноги и встал лицом к окну.
Ассасины на подоконнике, чьи силуэты чётко выделялись на фоне луны, зашипели, точно змеи. Гибель соратника уязвила их корпоративную гордость. Один из них выхватил из складок одеяния костяную трубочку; из дырки между зубами он высосал пульку с ядом, тонкую, как яичная скорлупа. Поднес трубочку к губам, дунул — и пулька понеслась через комнату, нацеленная прямо в сердце отрока.
Мальчик увернулся. Пулька разбилась о колонну, забрызгав её жидкостью. В воздух поднялся клуб зелёного пара.
Ассасины спрыгнули в комнату, один направо, другой налево. Теперь у обоих в руках оказались сабли. Ассасины вращали ими над головой, выписывая замысловатые кривые, и хмуро оглядывали комнату.
Мальчишка исчез. В спальне всё было тихо. Зелёный яд точил колонну; камни плавились, соприкоснувшись с ним.
Никогда прежде, от Антиохии до Пергама, не случалось этим ассасинам упустить свою жертву
