— А в чем подвох?
Мэрлину хватило совести на то, чтобы слегка покраснеть, выдавая смущение. Но лишь слегка — у старого прохиндея был достаточный опыт общения с подобными мне.
— Небольшая проблема состоит в том, что при этом надо иметь не меньшую силу воли, чем у них, потому что подчиняться кому-то слабаку они не согласятся. Их надо покорять. И я хочу, чтобы ты покорила одного духа. Он станет чем-то вроде твоего телохранителя.
Я скорчила самую скептичную мину из всех, имевшихся в моем арсенале, но Мэрлин уже почти привык к моим кривляньям и на эту рожицу не отреагировал. Тяжко вздохнув, я бросила полный надежд взгляд на вампира, но он притворился, что его это не касается. И это настораживало куда сильней, чем смущение невозмутимого ректора. Где ревность? Где профессиональная гордость Проводника? Он вот так вот просто отправляет меня на поиски нового телохранителя?
— Но у меня уже есть Арт, зачем мне еще какой-то дух? Я и его-то иногда на дух не переношу.
Получив затрещину и укоризненный взгляд, я постаралась загнать свое недовольство поглубже. Этому не очень способствовали смешки друзей, оценивших тот факт, что только я могу довести наитерпеливейшего из Магов до рукоприкладства. Порой мне начинало казаться, что Мэрлин, никогда не бивший до этого ни одного из своих учеников, каждую секунду борется с самим собой, чтобы не пройтись по моей спине увесистым посохом. А потом еще и розгами. Нет, конечно, я пыталась сдерживать свой дурной, непокорный характер из уважения к его возрасту, но не всегда получалось. К тому же, как выяснилось, руки он начинал распускать только тогда, когда я начинала строить страшные рожи, выражая свое недовольство, нежелание и несогласие. Я эти рожи строила чисто автоматически, не отдавая себе отчета.
— Не какой-то, а близкий тебе. Твое зеркальное отображение. Твоя вторая астральная половина. И не спорь. Ты отправишься со мной и мы найдем духа.
По появившемуся у эльфа в глазах фанатичному огоньку, я поняла, что спорить дальше бесполезно, поэтому обреченно кивнула, давая понять, что согласна отправляться на поиски какого-то духа. Лишь бы больше не спорить, потому что в споре двух фанатиков последнее слово может сказать лишь эхо.
Стоять рядом с вампиром, которому я так и не сказала о своих чувствах, было конечно приятно, но немножко тревожно. В последнее время я стала бояться, что он откапает из завалов моего сознания эту тайну и все этим испортит, заявив, что я напрасно мечтаю о взаимности. Да и дружбу его я терять не хочу.
