Третий этаж. Комната редакции. Редактор выходит из-за стола и подаёт мне руку без вопросов и объяснений, поскольку о встрече мы договорились заранее по телефону. Потом мы садимся в казённые кресла, и я на своём не очень хорошем французском рассказываю ему о сути своего визита.
— Мы могли бы предоставить вам весьма обширный материал, — заключаю я, — вообще мы будем рады, если газета станет чаще помещать информацию о культурной жизни нашей страны.
— Немного коньяку? — спрашивает вместо ответа редактор — на столике предусмотрительно приготовлены бутылка коньяка и коробка конфет.
Он наливает две рюмки, отпивает из своей и произносит:
— Мы помещаем довольно много материалов о культурной жизни у вас.
— Да. Только большинство из них негативные, — замечаю я, в свою очередь слегка пригубляя рюмку.
— А разве в вашей культурной жизни есть только положительное? — улыбается мой собеседник.
— Нет, конечно, — отвечаю я улыбкой на улыбку. — И я не собираюсь оспаривать ваши оценки. Но в конце концов у вас тоже существуют противоречия…
— А где их нет? — беспомощно разводит руками редактор. — Они двигатель прогресса.
Он снова улыбается той скупой, чисто протокольной улыбкой, дающей мне понять, что и весь разговор наш чисто протокольный и глупо ждать от него каких-либо последствий.
— Да, процессы повсюду сложные… — бормочу я. — Но чтобы лучше понимать друг друга, надо общаться. Общение — первый шаг к взаимному согласию…
— Ещё немного коньяку? — предлагает редактор, хотя видит, что рюмка моя почти полна.
— Благодарю, достаточно, — я отрицательно качаю головой. — А культура, мне кажется, самая благодатная территория для общения…
— Как и спорт…
— Да, да и спорт… Но в данном случае я имею в виду культуру и культурное общение…
Редактор не возражает, только краешком глаза и в то же время достаточно выразительно поглядывает на свои ручные часы.
— Я вижу, у вас дела, — замечаю я — Вероятно, я выбрал не самое подходящее время для посещения, но мне будет очень приятно, если в один из ближайших дней вы согласитесь пообедать вместе со мной и поговорить обстоятельнее.
— Это возможно, — соглашается он.
— В таком случае назовите день, — предлагаю я, вставая.
— Мне трудно сейчас назвать точно день, — отвечает он, также вставая. — Но если вы мне оставите свой телефон, я обязательно позвоню.
Я подаю ему свою визитную карточку, сознавая, что бросаю её в мусорную корзину. И мы обмениваемся взглядами, в которых ясно читается, что всё понятно и без культурного общения, и редактор понимает, чего хочу я, и я понимаю, что не получу того, чего хочу, и что даже обед, о котором идёт речь, вряд ли когда-нибудь состоится.
